Госпиталь брошенных детей

Он не находил слов и явно был глубоко потрясен случившимся. Я помогла ему снять пальто и спустилась в бывший кабинет мужа, где в запертом шкафчике хранились лучшие спиртные напитки. По наитию я сдула пыль с одной из самых дорогих бутылок бренди, присланных мужем сестры на Рождество. Я ожидала подходящего момента, чтобы открыть ее. Минуту спустя я уже была вместе с доктором Мидом в уютном полусвете моего личного кабинета. Я достала два хрустальных бокала, открыла бутылку и поспешно наполнила их.

Мне было трудно смотреть на него, потому что его горе было острым и передалось мне. Он еще не понимал, что делать, как справиться. Мне было хорошо знакомо это ощущение.

– Безмерно сожалею о вашей утрате, – сказала я. – За вашего деда.

Мы чокнулись, выпили до дна, и он откинулся на мягкую спинку стула, как будто с его плеч убрали не только пальто, но и что-то еще.

– Когда это случилось? – спросила я.

– Сегодня утром. – Он провел ладонью по лицу и убрал волосы, выбившиеся из-под шляпы. Потом он снял шляпу и поставил ее на пол у своих ног. – Ему было восемьдесят лет – как говорится, почтеннейший возраст. Тем не менее мы еще больше любили его и хотели, чтобы он как можно дольше оставался рядом с нами.

– Не следует ли вам быть дома? Я сожалею, что вызвала вас сюда. Если бы я знала…

– Дома, – с горечью отозвался он. – С моими служанками?

– Нет, с членами вашей семьи.

– Разбираться с горем – это женский удел, – сказал он. – Моя мать очень занята у себя дома, и я только путался бы у нее под ногами.

Я знала, что у доктора Мида есть несколько сестер и заботливая мать, настолько поглощенная ими и их семьями, что единственный сын оставался почти без внимания. Его отец умер несколько лет назад, а мать по-прежнему проживала в особняке на Беркли-сквер, где имела оживленный график приема гостей и гостевых визитов, хотя ей должно было уже исполниться шестьдесят лет. С таким множеством женщин, о которых ему приходилось заботиться, и таким множеством детей, находившихся на его попечении в госпитале, было удивительно, что доктор Мид успевал бриться.

– Мне очень жаль, – сказала я. – По крайней мере, в Лондоне еще остается один доктор Мид.

Он попытался улыбнуться… Поскольку было больше нечего сказать, мы выпили еще по бокалу.

– Чего вы хотели от меня? – спросил он, чуть помолчав.

– От вас? – На какое-то время я растерялась, а потом вспомнила. Элиза. Наша встреча в гостиной около часа назад. Сейчас все это казалось совершенно несущественным. Я не доверяла ей, но с другой стороны, я не доверяла никому. Я посмотрела на доброе и печальное лицо доктора Мида и решила не расстраивать его без надобности. У него и без того хватало неприятностей.

– Ах, – сказала я. – У Шарлотты был легкий кашель, но думаю, она будет жить.

Жить! Какая черствость с моей стороны!

– Я хочу сказать, что она уже пошла на поправку. Детская простуда, не более того.

– Рад это слышать. Вы хотите, чтобы я осмотрел ее?

– Нет-нет, в этом нет надобности. Сегодня у вас выходной.

На его лице промелькнула тень улыбки.

– Это совсем не похоже на вас, миссис Каллард. Обычно вы просите меня осмотреть ее при малейшем кашле.

– Возможно, к старости я становлюсь небрежной.

Теперь он улыбнулся по-настоящему.

– Сколько лет мы знакомы друг с другом?

– В прошлом месяце исполнилось одиннадцать лет после нашего переезда сюда. Кажется, тогда вы еще были студентом.

– Так и было. Помню, я думал, каким взрослым человеком выглядит Кэл после того, как он женился на вас и завел собственный бизнес, пока я учился в Кембридже.

– Я и забыла, что вы называли его Кэлом.

– Я называл его еще и похуже.

Я была рада, что мне удалось отвлечь его от тяжких мыслей. Мы смотрели, как горят и потрескивают остатки дров в камине. Занавески были плотно задернуты от холода, и, сидя в каюте моего маленького корабля с полузакрытыми глазами и ощущая присутствие другого человека, я могла вообразить, будто Дэниэл находится рядом со мной. В отсутствие мужа мне не хватало именно мужского общества. Женщины разговаривали друг с другом о домашних делах, о тканях, о слугах и служанках. Мужчины говорили о бизнесе, о кораблях и о дальних берегах. Я не могла поддерживать такие разговоры, но когда Дэниэл приводил в дом своих знакомых, то я восхищенно слушала их. Мы провели вместе четыре года, и это была самая короткая эпоха в моей жизни. Но за эти четыре года я узнала больше, чем за все предыдущие и последующие годы моей жизни. Четыре зимы и четыре лета. Если бы я знала, что на этом все закончится, то стала бы я выходить в большой мир вместе с ним? Гулять под руку на площади теплым весенним вечером? Заказывать экипаж для поездки в театр? Подниматься по узкой лестнице на Стрэнде, чтобы показать ему слона, закованного в цепи?

– Миссис Каллард?

Я вздрогнула. Доктор Мид подался вперед и сократил расстояние между нами; его щеки разрумянились от тепла. Что-то промелькнуло между нами, прежде чем я отвернулась.