Горыныч 3.0. Инициация

— Уходи, Лихо, не шепчи тихо, и с собою внутри ты ни разу не хитри, — услышала Оляна негромкий ровный, но в то же время сильный голос Благи, которая смахивала веником с её плеч самообман и лукавство. Считалось, что Лихо как раз садится на плечи, отсюда и поговорка «как гора с плеч» и даже оставшееся и в Яви суеверие плевать за плечо: Лихо было одноглазым и плевок заставлял его зажмуриться и не мешать правому делу.

Оляна выдохнула и явственно ощутила эту самую «гору с плеч», приготовившись к дальнейшим испытаниям с большей уверенностью, чем раньше.

— Немного отдохни, — распорядилась тётя, указывая на лавку, — ты справилась.

Оляна с удивлением перевела взгляд на сестёр и поняла, что те так и стоят, не шевелясь и уставившись куда-то внутрь себя, а значит, с этим испытанием она разобралась первой. Впрочем, может, так случилось из-за такой большой и конкретной ситуации, а сёстрам перетрясают всю память в попытке найти хитрости в их жизнях? Как знать?

Размышляя об этом, Оляна села на лавку, наблюдая за работой тёти Благи, которая охаживала Озару и Ожегу. Даже показалось, что на плечах выступает какая-то чернота, с тихим пшиком пропадающая от веника из тополя. В итоге сёстры очнулись почти одновременно, и Оляна с облегчением выдохнула.

Печной подтопок снова раскрылся, и тётя бросила туда коротких тёмных полешек.

— Кажется, это рябиновые ветки, — тихо прошептала Озара, пока они втроём отдыхали на лавке и наблюдали за действиями тёти.

— Жарко становится, — смахнула выступивший пот на лбу Оляна. — А вы как? — вспомнила она о сопротивлении огню Озары.

— Мне нормально, — ответила Ожега. Озара же тоже помотала головой. Оляна прислонилась и поняла, что, в отличие от неё, у Озары даже не потеплела кожа, оставаясь приятно-прохладной. Да и Ожега пока даже не вспотела.

Тем временем Блага подготовила настой для веника, бросив в воду легко узнаваемые листики земляники и рябины.

— Рябиновый веник с полынью и рогозом поможет вам избавиться от безнадёжности, порождаемой неверием в собственные силы, — сказала Блага. — Я буду вас парить по очереди. Первой будет Озара.

Оляна смотрела, как тетя умело охаживает Озару по шее, спине, от затылка до пяток, нагоняя пар и жар каждые три захода, и ей становилось душно и тяжко только от доносившегося до неё горячего духа. Озара порозовела, но вроде бы была в бане на полке, а не где-то в эмпиреях.

Оляна даже задумалась, не многовато ли у Озары безнадёжности, если её так долго парят. Вроде сестра в свои силы верила, да и сама она не считала, что совсем уж безнадёжна. Были некоторые сомнения, но… пока до неё дойдёт очередь, она помрёт от жара. В бане с каждой мигом становилось всё горячей.

— Теперь вы двое, ложитесь рядом, — вывел из мыслей властный тихий голос Благи, которая прихватила ещё веников, умудряясь держать по два в каждой руке.

Полок был достаточно широким и длинным, чтобы они расположились на нём втроём, лицом к стене и чуть в диагональ. Оляне досталась серёдка, и она прижалась к погорячевшему боку сестры, Ожега с другой стороны была попрохладней. Тётя нагнала пар и опустила широкий сдвоенный веник, тёплым влажным жаром окутав и прогладив от шеи к ногам и ударив по пяткам, которые почему-то зябли. А далее в ушах слились удары сердца и чавкающе-шлёпающие звуки веников. После очередного захода горячего воздуха и мягких ударов Оляна явственно ощутила, как из горла выходит странный холод, словно не она дышала горячим влажным воздухом только что и не её парили и парили. Словно и правда так уходили все сомнения. Да и чего сомневаться-то? От этих мыслей стало легче, тело звенело и одновременно растекалось по полку, расслабляясь от рябинового жара с нотками полыни.

— А теперь бегите на улицу, окунитесь в источник и возвращайтесь, — распорядилась Блага, остановившись в тот момент, когда Оляна уже готова была молить о пощаде.

На улице было хорошо. Совсем не холодно. От них шёл пар. В небе разгорелась сумасшедше-розовая вечерняя заря, блики которой ловила вода в источнике.

— Давай, — сёстры потянули Оляну за руки, и все трое бултыхнулись в блестящую воду, которая круглый год имела одну температуру — примерно четыре градуса по Цельсию. Оляна ожидала ощутить сковывающий холод, но вода показалась тёплой и приятно-прохладной, успокаивающей разгорячённую кожу.

— Ух, хорошо! — взвизгнула Ожега, широко улыбаясь. — Совсем не холодно.

— Это только так кажется, — ответила Озара. — Но да, я вообще не ощутила… только приятно, что всё закончилось. Ну, временно. Даже меня пробрало, я словно раскалённый уголёк стала, думала, полок прожгу, — хихикнула сестра.

— Давайте выходить, — предложила Ожега. — Тётя сказала только окунуться, а не плавать, как моржи.

— Ага, я тоже начала воду чувствовать, — согласилась Оляна, выбираясь первой по специальной лестнице сбоку. — Даже уже немного замёрзла.

Парная встретила их тёплыми объятиями, а тётя Блага повелела снова укладываться на полок.