Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)

По правилам бокса, борец, пролежавший более десяти секунд, считается побежденным.

Прошла одна секунда, две и три.

Вентиляторы жужжали. Иван Степанч лежал.

Четыре, пять, шесть, семь.

Иван Степанч лежал.

Восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать и тринадцать.

Гробовое молчание.

Прошло еще две минуты, после чего на арену вышли четверо очень красивых лакеев в простых фраках, взяли Иван Степанча за руки и за ноги и унесли.

Публика неистовствовала.

— Что это значит, негодяй? — заревел директор.

Иван Степанч с трудом раздвинул левым глазом вздутую, разноцветную щеку, перелистал словарь и старательно выплюнул на ковер четыре передних зуба.

Толпа громила Спортинг-Палас.

1923

Козел в огороде [4]

Товарищ лектор, в чем цель жизни?

Г.Шенгели

На эстраду провинциального клуба вылез громадный небритый человек в зловещем фраке.

Он громко откашлялся и затем сиплым шепотом спросил:

— А где же аккомпаниатор?

— Помилуйте, товарищ лектор, — встревожился Саша, — лекция ведь! Самогон ведь. И борьба с ним. Какая же может быть тут музыка?

— Лекция? Гм… А может быть, спеть все-таки что-нибудь, а? Из "Демона", а?

— Хе-хе! Лекция ведь.

— А я, ей-богу, лучше спою! Чесс… слов… Этакое что-нибудь…

Н… на земле весь р-р-род людской
Ча-тит адин кум-м-мир свящ… е-э-ээ…

— Что вы, что вы! Лекция ведь. Самогон ведь и, так сказать, борьба. Так у нас и на афише написано.

— Разве? Ну ладно! Гм… гм…

Человек во фраке густо откашлялся, взялся руками за шею, мотнул головой и стал в позу.

Председатель позвонил.

— Товарищи, призываю вас к порядку! Сейчас товарищ из центра будет докладать на тему о самогоне и так и далее. Тема очень важная в общественном смысле трудящихся, и которые, может, предпочитают танцы, то те могут покинуть аудиторию. Слово представляется товарищу из центра.

Докладчик посмотрел вокруг голубоватыми глазами, качнулся и сказал:

— Товарищи! В этот грозный час, когда Республика Советов стонет перед кознями наемников мирового капитализма, мы не можем оставаться индифферентными. Все как один! Верно я говорю?

— Верно, — одобрительно подтвердили из зала.

— Да, товарищи! Мы все, как один, должны встать на борьбу с самогоном! Тысячи людей пьют самогон, и тысячи людей отравляются ежедневно этим злостным ядом, который разрушает организм. Верно я говорю?

— И даже слепнут, — сказал из зала деловитый бабий голос.

— В-в-верно, гражданка! Оч-чень дельное замечание! Именно — слепнут. Бывает. И глохнут. Чесс… слово… Итак, товарищи, мы видим, что самогон это страшный яд, который бич. А почему?

Докладчик обвел притихшую аудиторию грозным взглядом.

— А па-а-чему?

Он выдержал эффектную паузу и, в достаточной мере насладившись тишиной, повысил голос:

— А потому, дорогие товарищи, самогон приносит вред, что очищать его как следует до сих пор не научились… А что может быть проще — очистить самогон? Пара пустяков. На одно ведро самогона берется три фунта простой, обыкновенной, ничем не замечательной соли.

— Крупной или мелкой? — быстро спросили из зала.

— Лучше всего мелкой. Но, конечно, можно и крупной. Ну-с, затем насыпают эту соль в самогон и сверху ведро прикрывают чем-нибудь теплым. Одеялом, например.

— А подушкой, товарищ лектор, можно?

— Можно и подушкой! Даже подушкой лучше. Да, дорогие товарищи! Затем надо взять фунтов пять-шесть простой, примитивной клюквы…

— Клюквы! — восторженно взвизгнула баба из третьего ряда, хлопая себя по бедрам. — Ах ты ж боже ж мой! Клю-у-квы!

— Именно — клюквы! — торжествующе воскликнул лектор. — Обыкновенной что ни на есть клюквы. И варить вышеупомянутую клюкву на медленном огне, подмешивая туда квасцов, мелу, соды…

— А квасцов-то много?

— А соды-то?

— Товарищ лектор, а как же, ежели…

— Тише! Тише! Дайте слушать! Не напирайте! Квасцов-то много надо подмешивать?

В зрительном зале начался шум. Задние напирали на передних. Женщины пищали. На кафедру летели записки.

— Товарищи, не все сразу! Прошу по порядку. Вот тут поступила записка с вопросом: "Можно ли для крепости в самогон подмешивать перцу и табаку?" Отвечаю: ка-а-а-нечно, нет! Перец и табак, подмешанные в самогон, действительно создают впечатление крепости, но в действительности никакой крепости не увеличивают, а голова потом болит как проклятая. Ну-с… Итак, я продолжаю. А когда, дорогие товарищи, клюква уварится и пустит сок, надо взять сито, простое, наипримитивнейшее кухонное сито, которое…

Председатель побледнел.

— Товарищ докладчик, прошу держаться ближе к теме!

Публика заревела:

— Пущай выскажет! Просим, просим! Не мешай докладчику! Соды-то сколько? Мел толченый аль куском? Да пущай еще раз про сито скажет!

Докладчик же, склонив голову и полузакрыв глаза, продолжал говорить:

— Засим, дорогие товарищи, всю эту музыку надо протереть сквозь сито в сосуд…

— Сосут?! Ах ты ж боже ж мой, и уже сосут? А?

— Вот как здорово!

— …в глиняный сосуд, в который перед этим положить…

Председатель схватился за голову и бросился за кулисы. Саша стоял, прислонившись холодным потным лбом к боковому софиту.