Города в поднебесье

Помню, я ещё хотел сказать, что и поесть был бы не против… Но слишком быстро начал засыпать: веки отяжелели, руки не поднимались, чтобы придержать веки – и я провалился в глубокий сон...

Сколько я проспал? Точно сказать я бы не смог. Я теперь толком и не помнил, как мы на ферму вернулись после ограбления. Помню только, что было ещё светло. А когда проснулся – за окном было темно, и где-то, словно над ухом, выл разъярённый ветер. Впрочем, Рубари и Нанна пока не спали, а, значит, ночь ещё не наступила. Я бы сказал, что мои товарищи по несчастью ругались, но это была бы неправда. Ругалась только Нанна:

- Ладно, вы меня не предупредили!.. Но ты что, не мог ему помочь?!

- Ну что вот…

- Нет уж, сиди и слушай! Я – ребёнок, и то почему-то догадалась, что так делать нельзя! А вы ушли молча, открыли скамори путь на скалу… Вы вообще в своём уме?

- Нанна, будь добра… Отложи на время свою категоричность, – слабым голосом попросил я. – И вспомни всё, что я от тебя наслушался за последнее время…

- Я… Думаешь, после того, что ты рассказал про мэра – я была бы против?! – возмутилась девочка.

- Не исключаю… – буркнул я, садясь на кровати.

- Ты так и будешь мне это припоминать? – сердито и одновременно жалобно спросила Нанна.

- Нет, может быть, и не всё время… – ответил я. – Лишь пока не удостоверюсь, что такое больше не повторится.

Заметив, что девочка раскрывает рот – видимо, собираясь спросить, что ей сделать, чтобы ей снова стали верить – я решил опередить этот вопрос:

- Нан, не спрашивай, что тебе делать, чтобы тебе верили. Это не так работает!.. И извини, что тебя случайно подставили под этих скамори. Были сильно неправы…

- Ладно, – непонятно, на что отвечала Нанна: на извинения или на то, что я сказал про доверие. Ну а мне было так лень выяснять, что я и не стал…

Голодать мне не пришлось: еда на ужин была. Я всё ещё чувствовал себя отвратительно и хотел спать, но сначала собирался поесть, а потом, преодолевая сонливость, проверить добычу. Рубари, судя по всему, уже начал этим заниматься, после чего и вышел спор с Нанной, которая узнала, из-за чего её жизнь подвергли опасности.

И да, это была наша с Рубари ошибка. Вполне бы могли придумать, как спрятать трос, чтобы до него не добрались скамори… В конце концов, мелкие высоко прыгать не умеют – и по стенам лазят плохо. Можно было зацепить трос какой-нибудь длинной палкой на высоте метров трёх-четырёх – и всё было бы прекрасно. Но мы оказались настолько непредусмотрительными, что чуть было не открыли прямую дорогу наверх чудищам с поверхности. Да ещё и жизнь девочки подвергли опасности… Так что в своём возмущении Нанна была права. Вот только не права она была в том, что мы обязаны были её предупредить…

Чешуек было много. Очень много – порядка пятнадцати тысяч. Мы сначала отсортировали все одного достоинства (а попадались с одной, двумя и пятью единичками), а потом сели за пересчёт. Пятьдесят три тысячи шестьсот сорок одна единица. Вместе с теми, что я нашёл в столе и в карманах трупов – 55 984 единицы пневмы. Судя по лицам Нанны и Рубари, они тоже считали, что сумма совсем не маленькая. Как при таких доходах город умудрялся получать отрицательный баланс – я не представляю просто…

Я, конечно, понимал, что сумма невелика в масштабах города. Но ведь это налоги с обычных работяг. Которые по факту получали (всем городом) не больше трёх сотен тысяч единиц, а потом их же в городе и спускали. А ведь были ещё налоги с продажи товара, а ещё были поборы для крупных предприятий… Всё это складывалось в астрономические суммы, которые, тем не менее, уходили куда-то мимо бюджета…

Для нас же полученные единички были просто сказочным богатством, на которое все втроём мы могли бы жить долгие годы. Однако, как я понимаю, у местных богатеев всегда есть возможности перераспределить средства в свою пользу. Так что я предпочёл бы вложить это всё в дирижабль. Однако и Нанне, и Рубари, и себе сразу выделил по две тысячи единиц подъёмных. Глупо? Щедро?

Вовсе нет. Это просто подкуп, ведь даже две тысячи – сумма очень немаленькая. И всё, кто её получил – вряд ли захотят отдавать обратно. И мы, все трое, оказывались повязаны если не кровью – то, как минимум, деньгами. И сдавать своих подельников после такого никто бы не стал – иначе присвоенные чешуйки-то вернуть придётся.

Все оставшиеся единицы мы решили слить в один большой накопитель, который будет размещён на дирижабле. Накопитель, кстати, Рубари нашёл на мэрском складе. Мутная пластина могла вместить в себя до трёх сотен тысяч единиц и стоила, как я понял, тысяч десять – почти королевская находка. Только вот к накопителю ещё надо было докупить «оправу разрешения» – специальный обод, который бы ограничил возможность снятия единиц всеми желающими. Но пока придётся обходиться без неё. Впрочем, кому тут воровать-то?