Город живых

– Не время посыпать голову пеплом, надо действовать. – Хан поднял со стола серебряный колокольчик и зазвонил им. На звук тут же появился один из гвардейцев, стоявших по ту сторону двери.

– Собирай сотников, будет совет, – отдал команду Хан. Гвардеец козырнул и скрылся. Через минуту на улице взвыл сигнальный рог. Послышался топот множества ног. Еще недавно сонный и спокойный поселок стремительно оживал и наполнялся множеством звуков. Вскоре в зал советов начали стекаться сотники. Дождавшись, когда соберутся все, Хан начал совет. Кроме обычного состава в зале присутствовали и несколько человек Бориса. Беженец сам привел своих командиров на совет.

– Итак, враг стоит у наших ворот. Мы наверняка уступаем ему в военной мощи, но это сейчас не главное. Я знал, что такой момент может настать, и поэтому давно готовился к нему. Вот мой план…

Битва

Воинство Карима вышло на тот самый памятный холм, с которого когда-то Хан начинал штурм городка, к рассвету третьего дня. Пехота, подгоняемая криками командиров, выстраивалась в боевые порядки. За их спинами вальяжно бродили автоматчики. По их виду сразу стало понятно, что в атаку идти они не собираются.

– Заградотряд, – пояснил Борис в ответ на вопросительный взгляд Хана. – У них сначала рабы идут на убой. Пушечное мясо. В свое время нас только это и спасло. Сам Карим вообще на поле боя не показывается, только его прихвостни.

Оба полководца наблюдали за перемещениями противника с крыши одного из окраинных домов, по очереди передавая друг другу бинокль. Все жители были эвакуированы из поселка. В домах, стоящих на краю, расположились стрелки Бориса и ханские гвардейцы. Конница пряталась на дальнем конце поселка, надежно скрытая за высокими заборами и стенами домов. По распоряжению Хана в центре города бесцельно шлялись две сотни воинов, создавая вид повседневной городской суеты. Целью этого маневра было ослабление бдительности врага. При появлении на холме первых бойцов Карима ряженые начали изображать панику и жалкие попытки организовать оборону. Нестройное воинство, нарочито неумело обращаясь с оружием, выдвинулось к северной окраине.

Наконец, построение на холме закончилось. Прозвучал отрывистый звук горна, и пехота ровными шеренгами стала спускаться вниз. Выставив вперед копья, воины тяжело печатали шаг, сминая молодую зеленую траву. Послышался негромкий свист, это был заранее обусловленный Ханом сигнал к отступлению ополчения. Бросая оружие и ломая без того неровный строй, ряженое воинство опрометью бросилось обратно в город.

Ободренные видом бегства противника, пехотинцы разразились победными криками. И вот сначала один, потом уже несколько копейщиков, а потом и вся пехота побежала вперед. Идеальный строй когорт распался. И вот, когда бегущую толпу захватчиков отделяла от окраинных домов какая-то пара сотен метров, в небо неожиданно взмыла ракета.

Почти одновременно за спиной у Хана заскрипели отпущенные со стопоров крепкие пеньковые веревки. Глухо послышались стуки деревянных частей. И вот небо над городом пронзил яростный вой и свист. Пороховые бомбы, выпущенные из спрятанных в ближайших дворах баллист, были снабжены полыми деревянными трубочками. Рассекая воздух, снаряды издавали такой шум, которому могла позавидовать целая батарея минометчиков.

Первые снаряды коснулись земли, огласив округу громкими взрывами. Мелкие кусочки гвоздей и металла, которыми были снаряжены бомбы, тучами разлетались над полем, беспощадно рассекая ряды наступающих. Утро наполнилось криками боли и предсмертными хрипами. За первым залпом последовал второй. Пехота редела на глазах. Обезумевшие от страха люди все же смогли сообразить, что спасение у них только одно: добраться до построек. Бросая копья и мечи, воины стремглав кинулись, пытаясь преодолеть последние метры, отделяющие их от города.

Зазвенело бьющееся стекло, в окнах домов показались ружейные стволы. Не сговариваясь, стрелки дали дружный залп. Грянуло разноголосье охотничьих ружей, перебиваемое автоматной трескотней. Кинжальный огонь буквально срезал первые ряды нападающих, остальные, встретившие такое сопротивление, развернулись назад, вновь попав под огонь баллист. Обратно к подножию холма смогла добраться не более чем пятая часть грозного воинства. Люди подбегали к джипам и падали на колени перед какой-то невидимой чертой. В глаза им смотрели дула автоматов и пулеметов карательного отряда. Сами каратели находились в легком замешательстве. Такой реакции от беззащитной добычи они явно не ожидали.

Один из офицеров метнулся к неподалеку стоящей машине. Хан отчетливо разглядел в бинокль, как тот что-то нервно докладывал по рации. Наконец, закончив разговор, он повесил тангенту на место. В неожиданно наступившей после взрывов тишине явно послышался нарастающий шум двигателей тяжелых грузовиков. На вершину холма, чадя выхлопными трубами, выезжали тягачи, волоча за собой пушки вместе с артиллерийскими расчетами.

Хан улыбнулся и повернулся к Борису.