Город Воронов

Он пристально пригляделся к бутылке; это было стекло с тонким узором, которому придали форму, пока оно не остыло. Узор изображал поле или пастбище и повторялся четыре раза вдоль длины бутыли — поле под зимним снегом, весенняя пахота, лето с высокими волнами пшеницы, и осенняя сборка урожая. Над каждой сценой сияло солнце.

— Отмерьте старательно летнюю лестницу.

Используя солнце на летней сцене в качестве начальной точки, Джек обернул пергамент по часовой стрелке вокруг бутыли. В качестве расстояния между витками он использовал дистанцию между солнцем на каждом изображении.

Получилось ровно три витка. И угол оказался достаточным, чтобы нижняя окантовка наложилась сама на себя, демонстрируя тонкую линию дварфийских рун, скрытую среди узора листьев.

— Принесите мне воска для печатей, — тихо сказал Джек, сжимая в руках пергамент.

Зандрия встрепенулась и достала кусок красного воска из своего рабочего стола, прошептав слабое заклинание, чтобы размягчить его.

— Теперь склейте лист в точности в таком положении. Я придержу его.

Волшебница так и поступила, сосредоточено нахмурившись, когда ей пришлось работать вокруг ладоней Джек.

Джек осторожно отпустил пергамент и отступил на шаг, оставляя обёрнутую бумагой бутыль на столе. Он низко наклонился, чтобы разглядеть руны, не прикасаясь к ним. Зандрия наклонилась рядом.

— Ещё одно послание, — изумлённо охнула она. — Десять шагов на юг. Скажи «караз-урзу». Подними седьмой камень.

Джек выпрямился и радостно ухмыльнулся.

— Обсудим условия? — спросил он.

Глава седьмая

Они договорились разделить добычу на одиннадцать частей, две из которых должны были достаться Джеку, что было лучше, чем он рассчитывал. Приключенческий отряд Зандрии помимо неё самой насчитывал пятерых полноправных партнёров, каждому из которых должна была достаться полная доля. Сама она забирала три доли, как предводительница отряда. Оставшееся делилось поровну между несколькими наёмниками и специалистами, услугами которых заручился отряд Красного Сокола, чтобы вынести несметные сокровища из глубин утраченного Сарбрина. Зандрия хотела отдать Джеку всего одну долю за решение головоломки и отказывалась давать больше, пока он не пообещал разделить опасности и тяготы с их отрядом, отправившись в экспедицию вместе с ними.

И даже несмотря на это Джеку показалось, что волшебница слишком легко согласилась. Покинув штаб Красного Сокола, он направился прямиком к Андерсу и Тарзону и начал планировать операцию, в результате которой отряду Зандрии не придётся страдать от необходимости распоряжаться своим новообретённым богатством. Джек отправил северянина круглые сутки следить за отрядом Зандрии, подозревая, что волшебница может захотеть воспользоваться его информацией, не соблюдая прочие детали их договора. По опыту Джека, быстрое согласие в переговорах подобного сорта означало, что другая сторона решила, будто может получить желаемое более выгодным путём.

Разобравшись с этим, он вернулся в своё жилище, чтобы приготовиться к самому важному событию дня — обмену с Эланой. По мере приближения этого дня он думал о ней всё чаще и чаще, и когда до заката оставалось уже не так много времени, обнаружил, что едва не дрожит от нервного предвкушения. Он принял ванну и оделся, выбрав наряд, выдающий в нём серьёзного профессионала, мужчину, уверенного в собственных способностях, мужчину, который добивается желаемого усердным трудом и решительными поступками.

Элана была умелой мечницей, женщиной немалого самообладания и дисциплины; она не переносит модников и франтов, но коллегу-вора, смелого, но не хвастливого, делового, но не продажного… кто знает, что может случиться?

— В конце концов, — сказал себе Джек, глядя в зеркало во время бритья, — будет разумно как можно больше облегчить даме выполнение её части сделки.

Джек оделся в простую чёрную одежду: подбитый мехом дублет из блестящей кожи и хорошо сочетающиеся с ним начищенные сапоги. Он отказался от всего броского, укрыл голову простой шляпой и повесил рапиру и кинжал на левое бедро в вилхонском стиле. Затем он обезвредил многочисленные ловушки, установленные на тайнике с «Сарконагель», завернул тяжёлую книгу в простую мешковину и сунул свёрток в кожаную сумку, которую повесил на плечо.

Он вышел из дома через час после заката, подставляя лицо висевшей в воздухе туманной дымке. Снова весенний дождь — признак грядущей непогоды. На мокрой мостовой блестел жёлтый свет фонарей, и в Горелых Крышах было тихо, за исключением случайных экипажей, с цокотом несущихся сквозь ночь.

— Какая прекрасная атмосфера для тайных свиданий и скрытных дел, — с улыбкой сказал он. — Превосходное начало вечерних гуляний!