Город в степи

Предполагалось, что при удачном стечении обстоятельств он отправит на дно не только пароход, но и баржу. Оттого и солидный запас взрывчатки, для деревянного корпуса этого было с избытком. Но так уж случилось, что подорвать баржу попросту нереально. Мало того, бдительная охрана на ней представляет серьезное препятствие и для подрыва парохода. Поэтому Ралин связал все десять шашек в одну связку. Минута, и подрывной заряд полностью готов.

Покончив с приготовлениями, наемник направился на палубу. Вахта сменилась час назад, до следующей смены еще три часа, а сменившиеся уже завалились спать. Он не опасался, что кто-то будет бодрствовать и может заметить его. На речных пароходах команды небольшие, только чтобы хватило на две вахты. Путешествие длится уже несколько дней, еще не менее двух суток впереди, и глупо тратить время, отведенное на сон, на что-либо иное. Все развлечения откладываются до прибытия в порт. Там они смогут расслабиться и по-настоящему отдохнуть.

Сейчас бодрствовали четверо. Машинист и кочегар, находящиеся в утробе небольшого парохода, опасности не представляли. Капитан или его помощник в ходовой рубке, а палубный матрос скорее всего стоит на носу и внимательно наблюдает за рекой. Нет, он вовсе не высматривает возможных нападающих, все куда прозаичнее, однако не менее важно: он должен вовремя заметить плавающую корягу или топляк и сообщить в ходовую рубку.

По идее члены команды парохода, какими бы они ни были хорошими бойцами, Ралину на один зуб. Он стольких отправил на тот свет, причем далеко не всегда из-за угла, а чаще скорее наоборот, что опыта ему было не занимать. Но он и не думал расслабляться. Во-первых, нужно всегда выкладываться по полной, иначе сам не заметишь, как из-за какой-то халатности отправишься на небеса. Случаи, когда бывалые парни погибали от рук увальней и неумех, не были редкостью. Во-вторых, пинки они и есть пинки, тем более выросшие не среди белых, а в своих стойбищах. Такие парни всегда сильные, матерые и опасные противники, иные там просто не выживают.

Бодрствующие члены экипажа оказались именно там, где и предполагал Ралин. Начать он решил с ходовой рубки. Снять матроса так, чтобы капитан или помощник не подняли тревогу, нереально, тот находится в пределах видимости.

Соблюдая осторожность, наемник поднялся по небольшой лесенке и через стекло в двери заглянул в ходовую рубку. Вахту стоял капитан. Весьма необычное зрелище – пинк в традиционном одеянии у рулевого колеса парохода – вызвало у Ралина улыбку. Более абсурдную картину и представить нельзя. Однако это не абсурд, а реальность.

Освещение весьма скудное. Мало того что лампа выкрашена зеленой краской, чтобы приглушить свет, так еще и находится в специальном кожухе, позволяющем освещать лишь машинный телеграф. Это чтобы не светиться маяком на реке, облегчая задачу арачам. Но Ралину вполне достаточно ясно различимой цели.

Дверь распахнулась легко и без скрипа. Пинки-то они пинки, но, как ни странно, судно поддерживают в образцовом порядке. На свою беду. Будь иначе, и капитан хоть как-то успел бы среагировать на скрип петель. Пинк ощутил опасность, только когда Ралин вихрем влетел в помещение. А вот предпринять что-либо он уже не успел. Сильная рука легла на рот, предотвращая вскрик, тогда как зажатый в другой нож стремительно полоснул по горлу.

Осторожно опустив на пол дергающееся в предсмертных конвульсиях тело, Ралин бросил взгляд в сторону баржи. Там все было спокойно. Возможно, караульные и заметили силуэт поднявшегося в рубку человека, но сомнительно, чтобы они сумели рассмотреть, что именно произошло в практически не освещенном помещении.

Теперь зафиксировать рулевое колесо концом веревки. Если судно поведет в сторону, это привлечет ненужное внимание, а ему еще предстоит кое-что сделать.

Он спустился на палубу и направился на нос. Теперь с баржи его не увидеть, как не увидеть и палубного матроса. Ралин решил не рисковать. Все же подобраться незамеченным к пинку задача не из простых. Едва фигура куроки стала отчетливо различима, наемник метнул в него нож. Легкий вскрик, всплеск упавшего за борт тела, и опять все спокойно, словно ничего не случилось. За шумом машины и гребных колес сам убийца едва расслышал все это, о наемниках на барже и говорить нечего.

Оставшись на палубе в одиночестве, Ралин подошел к двери, ведущей в нижние помещения, и запер ее. Ему нужна была фора, когда поднимется тревога, а она поднимется обязательно, так как дальше проделать все тихо ему не удастся. Но пока команда будет выламывать запертую дверь, он завершит задуманное.