Город у эшафота.За что и как казнили в Петербурге

Опубликованный тогда в газете список «нижеперечисленных» состоял из 476 человек: он печатался в четырех номерах за 6, 7, 8 и 10 сентября под заглавием «Ответ на белый террор». Открывался перечень именами великих князей Дмитрия Константиновича, Николая и Георгия Михайловичей, Павла Александровича и князя императорской крови Гавриила Константиновича, за которыми следовали два бывших члена Временного правительства Александр Иванович Верховский и Петр Иоакимович Пальчинский, банкиры Игнатий Манус и Захарий Жданов, бывшие купцы, генералы, офицеры и курсанты царской армии, члены партии правых эсеров. Значительная часть этих людей была заключена в уже знакомые читателю Дерябинские казармы, некоторых распределили по другим тюрьмам.

Нет сомнений в том, что и этот список не был окончательным: из официальной советской печати тех лет известно, что число заложников увеличилось еще. Судьба многих из них оказалась драматической: 20 октября в пятом номере издававшегося в том году «Еженедельника Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» было лаконично сообщено: «По постановлению Петроградской Чрезвычайной Комиссии расстреляно 500 человек заложников». С учетом того, что публикации в этом органе печати появлялись совсем неоперативно, можно предположить: расстреляны упомянутые заложники были во второй половине сентября — начале октября 1918 года.

А вот со списком казненных все совсем непросто. Простая арифметика вроде бы подсказывает: 500 — это 476 плюс 24. Однако изучение опубликованного в газетах перечня показывает, что далеко не все попавшие в число смертников были в самом деле расстреляны на волне красного террора. Экс-министры Верховский и Пальчинский, например, сделали при советской власти завидную карьеру: первый стал комбригом, второй — постоянным консультантом Госплана. Генерал от инфантерии Николай Александрович Винтулов выбрался на юг России, где воевал на стороне белых. Обер-егермейстер двора Сергей Александрович Толь, крупный финансист князь Дмитрий Николаевич Шаховской и издатель газеты «Биржевые ведомости» Станислав Максимилианович Проппер сумели эмигрировать.

Пример еще более красочный: среди заложников числился правый эсер Лазарь Васильевич Берман, поэт и выпускник Тенишевского училища. Он прожил долгую жизнь, был близко знаком с Есениным, издал немало книг и умер в Москве в 1980 году.

В общем, не будет преувеличением сказать: опубликованный перечень заложников стал лишь наброском расстрельных списков ВЧК, очень многие заложники сумели избежать казни. Однако на место уцелевшим пришли новые: общее число казненных, широко объявленное чекистами, сомнению вряд ли подвергается.

Пятьсот расстрелянных: где и как они встретили свой смертный час? С достоверностью можно утверждать лишь одно: заложников расстреливали в разных местах и при разных обстоятельствах. Ясно и другое: при такой мощи конвейера смерти уже невозможно было обходиться подвалами здания ЧК и обычными городскими мертвецкими. Кажется, именно тогда начал использоваться как лобное место Ковалевский лес — поросший лесом участок Ржевского артиллерийского полигона, прилегающий к Рябовскому шоссе между бывшими станциями Ковалево и Приютино.

«Этот лес представляется тем более вероятным местом проведения казней, что он не только отделен от внешнего мира охраняемой внешней границей полигона, но и от самой территории полигона изолирован долиной реки Лубьи», — писал позже историк красного террора Вениамин Викторович Иофе. К тому же если с полигона слышны выстрелы — что ж в этом странного? В Ковалевском лесу, примерно в 900 метрах от нынешнего Рябовского шоссе, с давних пор стояло здание порохового погреба, и его стали использовать как накопитель: приговоренные ожидали тут своей скорбной участи.

Пятнадцатого октября в Смольном состоялась конференция местных ЧК Северной коммуны, на которой прозвучали доклады о первых итогах ударной работы; отчет о мероприятии был напечатан в шестом номере «Еженедельника Чрезвычайных Комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» за 1918 год: «Докладчик тов. Бокий осветил деятельность областной комиссии в Петрограде после эвакуации Чрезвычайной комиссии в Москву, т. е. после 12 марта.

Общее число дел, рассмотренных комиссией, 5423, из них 2817 законченных. Некоторые из дел переданы в народный суд, некоторые завершены самой комиссией. Часть участников этих дел расстреляна. В производстве находится 2705 дел. Чувствуется сильный недостаток следователей; на долю каждого следователя приходится не менее 100 дел. Общее число арестованных было 6229. За время красного террора расстреляно около 800 человек».