Город страсти

– Я сам, – ответил Дуэйн.

– Ты слишком долго был начальником, – поморщилась Минерва. – В этой одежде ты выглядишь глупо.

– Так, значит, все правильно? Я начальник? Неудивительно, что я в долгах как в шелках.

Минерва приблизилась к бару и с минуту испытующе смотрела на него, пока не выбрала себе «Куэрво гоулп». Затем налила стакан ледяной воды.

– Некоторые любят класть лед в водку, но не я, – сказала Минерва. – В этом льду полно амеб.

– Где банда? – спросил Дуэйн.

– Они решили провести ночь у Джейси. Дуэйн чуть было не поперхнулся.

– Что… все?

– Все, кроме меня, – ответила Минерва. – Я подумала, что надо остаться дома, поскольку Карла не уверена, что у Джейси приличное кабельное телевидение.

– Они отправились туда на всю ночь?

– Я не знаю. Посмотри на календарь. Может, там указано, когда они собираются вернуться.

На кухне висел огромный календарь, который купила Карла, с клетками-датами размером с открытку. Она верила в то, что, если задуманное записать, оно непременно сбудется, как и то, что не входило в ее планы.

– Иногда мои планы не совпадают с желаниями, – вздыхала Карла.

Года два назад Дуэйн долго смотрел и никак не мог понять, что же означает следующая запись: «Искусать зад Дуэйна».

– Какое отношение мой зад имеет к твоим планам или желаниям? – однажды не выдержал он.

– Тебя можно расшевелить, – отвечала жена. – Раньше, когда я принималась тебя кусать за зад, у тебя всегда вставал. Помнишь?

Разве такое забудешь! Карла, охваченная страстью, волновала его необычайно. Ему нравилось, как вспыхивали ее глаза и двигался рот, когда она принималась быстро перечислять все его недостатки. Он до сих пор не утратил вкуса к этим играм, но годы брали свое, и эффект, конечно, был уже не тот.

Карла также требовала от детей, чтобы они записывали на календаре свои планы, мотивируя это тем, что в случае чего их легче будет найти. Она попыталась выработать привычку к записи у Дики и Нелли, когда те были подростками, но у нее ничего не вышло.

Дики идея понравилась, но его фразы часто беспокоили мать. Так, самая первая запись, сделанная им, гласила: «Отправился трахаться с девочками». Многие его планы имели криминальный уклон. В следующий раз он написал: «Поехал устраивать пожар». Или, к примеру, он мог оставить такую запись: «Отправился вправлять мозги Пинки». Пинки был его приятелем.

Карле всегда приходилось рвать календари на мелкие кусочки и покупать новые, дабы уничтожить улики Дики, которые могли быть использованы против него в судебном процессе.

То, что записывала Нелли, было, конечно, безопаснее, но и скучнее. Ее самой любимой фразой была следующая: «Отправилась потанцевать», а за ней следовала: «Пошла поспать».

Дуэйн подошел к календарю, чтобы узнать, как долго его семья собирается пробыть у Джейси. Он уже успел очень соскучиться по крошке Барбет.

Информационные сообщения на сегодняшний день были короткими. Утром Карла записала: «Пожелать Бобби Ли поскорее сдохнуть».

Позднее, перейдя с голубого маркера на темно-красную помаду, она вывела: «Прощайте, синьор, всего хорошего!»

Дуэйн решил, что это несерьезно. «Прощайте, синьор, всего хорошего!» было строкой из песни в стиле кантри, которая могла означать, что Карла снова в хорошем настроении.

– Тебе лучше снять эту одежду, а то ее потом не отстираешь, – сказала Минерва.

– Ты хочешь заняться стиркой прямо сейчас?

– Если эта грязь въестся, от нее потом не избавишься.

Дуэйн подошел к холодильнику и вынул из него пирог с заварным кремом.

– Я успею съесть этот кусок? – спросил он.

– Начальники, которые работают на промысле, только обманывают себя, – сказала Минерва. – Тебе нет смысла притворяться молодым. Ты уже не молод.

Дуэйн сел и съел остаток пирога. Он догадывался, что делает это без благословения Минервы, но, с другой стороны, если сидеть и ждать благословения женщины, можно умереть с голоду. Подкрепившись, он встал, скинул одежду у стиральной машины и направился в ванную. Выдалась прекрасная ночь, и темное небо было усыпано яркими звездами.

Как ни странно, на веранде лежал на спине Бобби Ли в окружении аккуратно расставленных банок из-под пива. Дуэйну пришлось переступить через них, чтобы забраться в ванную. Глаза Бобби Ли были открыты, но Дуэйна он не видел в упор.

– Бобби, ты пьян вдрызг?

– Пьянее не бывает. Как хорошо надраться до бесчувствия!

Дуэйн блаженно погрузился в горячую воду. Где-то вдали мелькнули фары приближающейся машины. Минут через пять машина свернула к холму и подъехала к дому.

– Карла пытается уничтожить нашу любовь, Нелли и мою, но у нее ничего не выйдет, – сообщил ему Бобби Ли. – От меня не так-то легко отделаться.

– Я так и передам ей, – сказал Дуэйн, выбираясь из ванной.

– Смотри не свались в один из этих бассейнов, а то утонешь, – предупредил он. – Ты настолько пьян, что даже не поймешь, когда очутишься в воде.

– Надрался до бесчувствия, – радостно согласился Бобби Ли.

Дуэйн пошел в спальню крошки Барбет, но там ее не оказалось.

В их спальной комнате сидела Карла, положив старый номер «Плейгерл» на колени, но не читала.