Город сестёр (СИ)

— Слушай, Короткий, а вот этот… Корд, одиночными бьёт?

— Ещё как бьёт… — усмехнулся, — Оптика-то у него для чего? Но нужен навык. Нажал коротко и резко отпустил, вот тебе и одиночный.

— Да. Это хорошо. Это я отработаю.

— Ну ладно. Делаем. — Продолжил Короткий. — Сейчас надо где-то пластиковое кресло найти. Или другое, но полегче.

— Пойдём, покажу, — предложил Пашка и повёл Короткого в кабинет.

— Это что ли? — Короткий оглядел офисное вращающееся кресло.

— Ну.

— А что. Давай попробуем.

И поволок кресло в гараж. Рассуждая по дороге.

— Это получится что?… У нас с правой стороны ты и Беда. В случае чего, сзади ты с Кордом. Слева — держит сектор Шило. Впереди — я. А что! Неплохо получается! А ну, позови Беду.

Пашка привёл Марию, и они долго над ней экспериментировали, заставляли сидя на кресле — и пригибаться, и вскидывать АКМ вправо, и привставать. Наконец нашли нормальную высоту, наклон спинки, место для коленок и отпустили девушку.

К вечеру, сиденья были переделаны и забронированы со спины листами жести в несколько слоёв.

— Временно, — сказал Короткий.

Ещё Пашка разрезал свою шубу и сшил, применяя сапожное шило и суровые нитки, ворсистый чехол на Бабкино сиденье. Объяснил Короткому.

— А то обидится ещё женщина. Беде-то вон, какой комфорт создали. Так пусть и атаман тоже на мягком…

— Она не атаман. Она руководитель группы. Начальник. Шеф. Босс. Патрон. Но не «атаман». Ты её ещё «главарём» назови, — пристыдил Пашку Короткий.

Потом они набросали схему пулемётного гнезда и систему складывания самого пулемёта. Так, чтобы он не торчал на виду, как бельмо.

На сон грядущий Бабка заставила Скорого, как и всех, проглотить красную жемчужинку. Не разжёвывая, целиком, и запить раствором гороха. После этого Пашка напрочь отрубился на своём диване.

* * *

Павлу приснилась Кристинка. Она грозила ему пальчиком и говорила — У-у ты папочка, какой. Уехал, и меня даже не поцеловал. Когда ты вернёшься?

Проснулся с ощущением безвозвратной потери. Сердце щемило и слёзы наворачивались, как не крепился.

Посмотрел на часы — двенадцать-двадцать. Встал и побрёл в сортир.

Вышел и услышал странные звуки из спальни наверху.

Тихо поднялся на второй этаж. У окна в коридоре сидел, опершись на автомат, Короткий. Он покачал головой.

— Плачет.

Дугин приоткрыл дверь. Бабка спала, похрапывая, а Маша тихонько всхлипывала.

Пашка вздохнул, подошёл и сел на краешек кровати. Погладил Машку по плечу. Она села, прислонилась к нему, ткнулась головой подмышку. Он обнял эту девчушку, в сущности, ещё ребёнка, поцеловал в макушку.

Посидели так в обнимку немного. Мария вытерла слёзы.

— Мама приснилась.

Дугин покивал.

— Мне Кристина приснилась. Дочка.

— Дядь Паша, как мы жить будем? Мне страшно.

— Ох, золотце… Можно, конечно, сразу — пулю в лоб и не мучиться. А можно прижиться, выкарабкаться, устроиться. Давай выживем. Вдвоём. А? Сколько тебе лет?

— Двадцать два.

— Хороший возраст. Пожалуй, самый лучший.

— А тебе?

— Сорок девять в январе исполнилось… Постарайся уснуть. Я рядом посижу.

Взял Марию за руку, почувствовал её, просканировал, потом успокоил импульсом психику. Беда уснула.

Он вышел в коридор.

— Короткий, мне когда заступать?

— Тебя решили не будить. Ты сегодня… то есть вчера — стал героем. Так что отдыхай. Через полчаса я Бабку разбужу.

— Не надо. Пусть она спит. Ей завтра ещё рулить. Слушай, Короткий, а как тут со временем. На твоих сейчас сколько?

Короткий глянул на наручные.

— Два, тридцать две. Если ты про длину суток, то совпадают до секунды.

— Понятно, — покивал Пашка и перевёл часы.

— Тоскуешь? Дети снятся?

— Да… Снятся… Дочка…

— Поначалу все тут так. Переживают. Потом ничего… Я когда понял — куда попал, да ещё и без ног… И до меня дошло, что возврата нет… Решил прекратить это дело. Зачем всё? Бабка не дала. Она два раза меня от смерти спасла.

— Так ты, что — на протезах? — Удивился Пашка.

— Почему на протезах. Мы же в Улье. Новые ступни выросли. Через три месяца.

— А как ты в Улей-то без ног попал?

— Сюда я попал с ногами. Вынырнул недалеко от Полиса. Посёлок на перезагрузку пошёл. Может слышал — Светлоозёрский. В Тюменской области… Ярковский район. Нет, не слышал?

Пашка отрицательно помотал головой.

— Хороший поселок. Красивый. Богатый… Я там жил. А работал в Ярково. Два километра до школы… Двадцать минут ходьбы.

Короткий задумался.

— А это тебя из-за ног назвали Коротким? — Спросил Скорый.

— Да. Бабка окрестила… Ну вот… Сбежал от тварей. Ночь по лесам прошарился, а утром вышел к городу. Так обрадовался, что таблички «мины» не увидел. Точнее видел, но прочитать не удосужился. Какие могут быть мины в сибирской глуши. Ну и наступил на пехотную… Одну ногу почти по колено оторвало, а на правой — ступню срезало. А тут Бабка с Шилом возвращались из рейда… Я ей сильно должен. Она из-под меня утки выносила. Я за неё любого убью. И свою жизнь отдам, не задумываясь.

— Да… Бабка у вас… То есть, у нас… Удивительный человек. А она кем была раньше?

— А это ты у неё спроси. Захочет — ответит.

Пашка пошёл вниз. Взял свою Сайгу. Вернулся.