Город сестёр (СИ)

Ветераны заулыбались, одобрительно закивали.

— Спек, это вещь. Спек это… Ммм. — Заблажил Шило.

— Спек, — перебила Бабка, — это наркотик. Раствор «янтаря». Доза спека, вколотая внутримышечно, делает иммунного — сверх-человеком. Сила, скорость реакции, скорость передвижения, скорость… Ээ…

— Обработки информации, — снова подсказал Короткий.

— Да. Один иммунный, под «спеком», может биться против двух десятков обычных. Короткий, у нас шприцы где?

— Сейчас принесу.

Он притащил медицинский саквояж. В металлическом контейнере лежали два ряда пустых инсулиновых шприцов по кубику. Штук двадцать.

Бабка взяла шприц.

— Вот. Один кубик такой дряни может спасти умирающего. Под спеком можно прожить сутки даже без внутренних органов. Ну, конечно, кроме сердца и лёгких. Но эта гадость вызывает привыкание. Увы. Так что…

Шило встрял.

— Я один раз в полной жопе оказался. Если бы не это, — он кивнул на янтарь, — то уже отдыхал бы на том свете. Помнишь, Бабка?

— Даже и вспоминать не хочу.

— Ей тоже тогда досталось, — объяснил Шило. — На спеке и выбрались.

— А как его растворять? Тоже в водке? — Спросила Беда.

— Да. Лучше всего в водке. Но можно и просто в дистиллированной воде. Можно и просто так есть, но эффект раз в пять ниже. Ну что, — повернулась к Скорому, — делаем раствор?

— А что ты у меня спрашиваешь?

— Это твой янтарь.

— Давай по-другому, — раздражённо остановил Пашка, — это наш янтарь. Мы же вроде договорились, а ты снова…

— Ну, ну. Не кипятись. Согласна — мы договорились. Работаем.

Шило потёр руки.

— А неплохо мы прибарахлились. С такой-то, бля, командой мы… О-го-го.

Каждый из группы достал из-за пазухи пластмассовый пенальчик, подвешанный на шнурке на шею, и вложил туда наполненный шприц. А Короткий вынул из своего рюкзака ещё пару пеналов и отдал новичкам.

— Это на совсем-совсем крайний случай, — объяснила Бабка.

Беда спросила.

— А теперь что?

Бабка опять решительно закомандовала.

— Так. Шило, Короткий, отожмите бельё… Только не так, как прошлый раз! Беда, развесишь всё на чердаке. Ботинки над бойлером повесь. Я бойлер затопила, сегодня вечером все нормально помоемся. После белья, переберём трофейное оружие, почистим. Проверим броники, каски. Завтра с утра определимся, кому что. Перетрясём прицеп.

Шило перебил.

— Там налокотников и наколенников куча.

— Всё это проверим. У Муров всегда есть ночники. У наших усопших друзей были?

— О-о! Да! Четыре штуки. — Радостно отрапортовал Шило.

— Получается — всем, кроме Беды. Чёрт! Можно ведь будет и ночью ездить… Ну, ладно. Завтра с утра одеваем высохшую трофейную камуфляжку. Там, кстати, у них один мелкий засранец был, как раз под размер Беды… Ближе к полудню — выдвигаемся на чёрный остров. Всё. За дело.

Короткий подозвал Пашку.

— Шило там сам с бельём управится. Стволы они с Бабкой и Бедой почистят. А нам надо где-то пятого в машине устроить.

— Беду, что ли.

— Посмотрим. Да, кстати, подожди здесь, я сейчас.

Он вернулся через пару минут с рулеткой. Пошел на кухню, где Беда с Шилом занимались бельём.

— Беда, повернись спиной.

Короткий приложил рулетку к девушке сзади, пониже спины.

Беда подскочила, как ужаленная. Повернулась покрасневшая.

— Вы чего?! С ума сошли?!

— Не дёргайся, дай я тебя замерю, — приказал Короткий. — Поворачивайся.

Машка терпеливо стояла, пока два мужика замеряли её корму. Короткий почесал переносицу.

— Тридцать два… Мда… Четыре сантиметра лишних. Посредине не войдёт.

Павел добавил.

— Так она со временем может ещё раздаться. Это тоже надо учитывать.

— Ничего я не могу раздаться! С чего вы взяли? — Возмутилась Беда.

Мужики не отреагировали. Молча ушли в задумчивости.

В гараже Короткий сел на табуретку, в позе Роденовского мыслителя.

Скорый спросил.

— Опиши проблему.

— Смотри. У нас есть место только сзади. Потому что Шило сидит слева, за Бабкой. За спиной у него бронепластина. Так он прикрывает Бабку сзади. Водительское сиденье — это броневой полукокон. Я сижу справа, и с этой стороны прикрываю Бабку. У меня за спиной тоже броневая плита и за пассажирским ещё одна. В случае чего, я веду огонь вперёд и в правый сектор, Шило — в левый. Но в основном нас обстреливают сзади. Если посадить девочку сзади меня, то тебе место только в багажнике. Но я хотел бы, чтобы и ты мог подключиться к педалям. И кроме того…

Пашка ждал.

— Кроме того я, вот тот Корд, — он ткнул под днище прицепа, — хочу поставить на крышу. А ты у нас главный стрелок. Человек с таким талантом за Кордом, это… Это очень, очень серьёзно. Ну, пулемёт, это в будущем, когда на остров приедем. Мастерская у меня там. В то же время, Беду желательно посадить в салоне. В заднем отсеке слишком опасно. А отсек бронировать, это утяжелять конструкцию… Вот такая задача.

Пашка тоже задумался.

— А много ли я добавлю мощи на педалях?

— Не думаю, что много.

— Тогда меня в задний отсек, за спину Беде. А вращающееся пулемётное гнездо — надо мной… Или так — я сижу за Бедой, а пулемёт за Шилом. А когда надо стрелять, я перехожу на правое место. Кроме того там сиденья не нужно. С этой дуры лучше стрелять стоя.

— А что, — согласился Короткий, — это мысль.