Город опаленных крыльев

– Я сообщу князьям о том, что произошло. Молись, чтобы они не обвинили во всем нас, – бросила мать, распахивая дверь, после чего оставила Мэй в одиночестве.

Она обессиленно опустилась на кровать, сминая шуршащую ткань платья, и потерла пульсирующие виски. При этом ее взгляд упал на ночной столик, на котором она оставила обсидианового короля.

Он исчез.

Мэй снова поднялась на ноги, поискала за шкафом, посмотрела под кроватью и наконец нашла шахматную фигуру рядом с осколками разбитой вазы.

Мэй поставила ее рядом с собой на матрас и слегка коснулась указательным пальцем короны.

– Что вы хотели мне сообщить? – спросила она, обращаясь к Орасу, каменного короля. Тот, разумеется, остался нем.

Ответы ей могли только двое. Один из них гарантированно ничего ей не выдаст, а значит, ее единственной надеждой оставался Таллон.

Мэй показалось, будто она уже в сотый стучит клювом дятла в дверь дяди. Занавески в лавке были задернуты, и вдруг ей в грудь впился когтями страх: вдруг с ним что-то случилось во время землетрясения.

Никто не открывал.

Она постояла у двери еще несколько минут, продолжая стучаться, а потом сдалась. Поднялась в воздух и отсюда, с высоты, увидела разлом. Он петлял по бульвару, вырвав с корнями деревья и обрушив ярмарочные палатки. Яркие цветочные венки были припорошены плотным слоем коричневатой пыли, одеяния пролетавших мимо элидорцев казались мрачными и серыми из-за стоявшей в воздухе взвеси.

С тяжелым сердцем Мэй полетела над расщелиной: оказалось, она тянулась до конца квартала и дальше через Дождевую долину, где обрушилось несколько акведуков.

Чем дальше она летела на север, тем шире становился разлом, достигавший уже размеров кратера, по краям которого на месте домов стояли руины. Некоторые из них почти полностью проглотила голодная пасть пропасти.

Вдруг ее внимание привлекло движение внизу, и желудок ее болезненно сжался. Мужчина помогал женщине выбраться из-под груды обломков. Она еле стояла на ногах, а ее правая рука выгнулась под неестественным углом. Через несколько домов позади кто-то спрыгнул с неповрежденного строения и поспешил к зданию, деревянные балки которого, словно скелеты, торчали из разрушенных наружных стен. Крыша наполовину обвалилась, и жалкие остатки выглядели такими непрочными, что, вероятно, рухнут при следующем сильном порыве ветра.

Вместе со вторым мужчиной они принялись поднимать отвалившийся кусок стены, под которым был погребен еще один элидорец. Мэй содрогнулась, представляя, каково это, оказаться придавленным таким весом. Она подлетела поближе и, прикрыв глаза от солнца, узнала короля вместе с ястребом. Им едва ли удавалось приподнять обломок. Новая попытка тоже провалилась: раненый не мог сам вытащить свое крыло.

Мэй почувствовала, будто это ее ребра сжимаются под невыносимой тяжестью. Она судорожно сжала кулаки. Она хотела помочь, но не знала, может ли снова приблизиться к королю.

Он недвусмысленно дал ей понять, чтобы она не пыталась действовать против него. Да, она взяла с него обещание, но ведь он согласился только потому, что в тот момент это была его единственная возможность выжить. Горло Мэй сжалось. Она не знала, чего стоит его слово, не знала, сдержит ли он его.

С другой стороны, долго она скрываться не могла – ему нужно было тренироваться дальше, а значит, скорая встреча неизбежна.

Собрав остатки мужества, она приземлилась рядом с раненым мужчиной.

– Что вы здесь делаете? – зарычал ястреб. Капли пота смешались с кровью на его лице.

– Разве не очевидно?

Она опустилась на колени рядом с несчастным воробьем, который, жалобно всхлипывая, пытался вытянуть свое крыло из-под каменной плиты, и схватилась за него.

Ее взгляд встретился со взглядом короля, который наблюдал за ней со странной смесью раздражения и чего-то еще, чему она не могла дать название.

Его сюртук превратился в украшенные пылью и грязью лохмотья, а по его щеке протянулась темная полоска.

– На счет три.

Он досчитал до тех, и вместе с ястребом они уперлись в кусок стены, в то время как Мэй потянула за крыло. Мужчина громко вскрикнул, и она рывком освободила его крыло.

Сквозь раздавленные перья просвечивала плоть, и Мэй поспешила отвернуться, чтобы подавить позыв к рвоте. Ястреб оттеснил ее в сторону и помог мужчине сесть.

Мэй неуверенно скосила глаза на короля, который неотрывно наблюдал за каждым ее движением. На его рубашке виднелось пятно крови, как раз в том месте, куда она ранее приставила стержень пера.

– Наверняка под завалами остаются и другие, – сказал он и, развернувшись на каблуках, пошел к следующей горе руин.

Луан

Это было так странно – обыскивать разрушенные здания вместе с пепельной воительницей. На смену их пылким словесным поединкам пришла непривычная тишина, от которой Луан чувствовал себя не в своей тарелке.

Она прятала руки в рукава, казалась напряженной и беспокойно летала туда-сюда между домами, словно поминутно ожидая, что он что-нибудь скажет.