Город Х

Странно, но я вошла во вкус. Со мной случилась та же непонятная штука, которая происходит с марафонцами, когда открывается второе дыхание: ты больше не хочешь остановиться и отдохнуть, не хочешь воды, не хочешь, чтобы дистанция кончилась, и даже не хочешь победить, ты просто хочешь бежать вперед.

И я стреляла.

Я жала на курок остервенело, жадно, почти с наслаждением. Они появлялись откуда ни возьмись – новые лодки. И с них палили тоже. Мне оцарапало плечо, Логану шею. А мой пулемет так яростно плевался патронами, что озеро пронзало «стежками» и брызгами, – пули летели туда и не туда, они просто летели, не переставая. Сладковатый дурман порохового дыма сделался частью моих вдохов и выдохов; под ноги сыпались тяжелые горячие гильзы.

– Справа! – орали мне, и я вращала оружие, как вол. А после дико взвизгивала, когда очередная лодка тонула, и с нее, напоминая крыс, прыгали в воду люди.

– На полшестого… На два…

Логан рулил.

– На три тридцать.

Я едва ли понимала, что он имеет в виду, но крутила головой, обнаруживала противника и принималась вновь вращать пулемет. Игра? Что ж, пусть будет игра – я впервые позволила себе в это поверить.

Рядом с нами рвалась от гранат вода; в нас закидывали сети, нас пытались снять одиночными выстрелами и очередями.

То, что происходило, было страшно, дико и в то же время оно кипятило кровь. Дымились мозги, дымились эмоции, тлели вены.

И я вдруг поняла, почему приходят на «Охоту».

– Двести метров до выхода, – кричал Логан и тянул меня за руку.

Мы снова бежали через джунгли. Я задыхалась, но больше не стонала, я просто неслась вперед изо всех оставшихся сил, зная, что, когда адреналин схлынет, энергии на подвиги не останется.

– Сто метров… пятьдесят.

Мы почти вышли, почти.

Узкая тропа, джунгли, топот чьих-то ног за спиной. Крики со всех сторон.

Когда впереди показался светящийся проход, ведущий прочь из этого места, последнее, что я подумала, – никогда не вернусь сюда. Ни за что и никогда. Меня штормило, меня штырило, мне хотелось рыдать и смеяться.

Рыдала и хрипела я уже в полутемном прохладном коридоре. Ползала по полу без направления, пыталась что-то сказать, выразить, но вместо этого лишь прерывисто всхлипывала.

– Это нормально, – шептали мне, – нормально. Это пройдет. Сейчас пройдет, подожди…

Не знаю, сколько он держал меня, обнимал и успокаивал. Прижимал к себе, гладил по волосам, что-то говорил, отвлекал.

И когда мой пульс, наконец, пришел в норму, а дыхание сделалось почти нормальным, Логан спросил меня:

– Понимаешь теперь, почему становятся солдатами?

– Это страшно, – прохрипела я в ответ.

– Но это гонит огонь по венам.

– Это дико.

– Здорово.

– Придурошно.

– Ни с чем несравнимо. От этого потом не уйти.

– Вы – дураки.

– Кто?

– Солдаты.

– Ты теперь одна из них.

Ни за что. Но в одном он был прав, и я никогда бы в этом не призналась: это было офигенно. Совсем чуть-чуть.

– Может, завтра сходим сюда еще разок?

Я, вложив все свое эмоциональное «нет», хлопнула его пятерней по плечу. А в ответ раздался смех, и меня сгребли в охапку.

* * *

(Awolnation – Sail)

Он дважды заставлял пить меня коньяк – сказал: «Не выпьешь, съедешь в худшую депрессию в своей жизни. Сначала будет спад, потом небывалый подъем – такой, что захочется назад в «Охоту», – затем снова спад. Так работает адреналиновый шок».

– И поэтому мужики после военных действий всегда напиваются?

– Частично.

Мы «отсыхали» в особняке Логана. Коньяк подействовал быстро – меня развезло. Тело ощущалось приятно расслабленным, а сознание дерзким и бритвенно-острым. Тоже последствия адреналина. Полулежа в кресле, абсолютно нагая и с чуть раздвинутыми ногами, я казалась себе привлекательной, свободной и неотразимой. И да, мне хотелось обратно на «Охоту» – парадокс. Потому что я – вояка, я, оказывается, умела стрелять, и вообще я – просто звезда боевых действий. С такой мной хоть в джунгли, хоть на реку – лишь бы пулемет в руки…

Сидя рядом, Логан аккуратно наносил на мой живот какую-то заживляющую мазь. Весь мой «перед» был знатно пошаркан и оцарапан.

– Завтра меня уволят. От меня будут шарахаться люди…

– Не будут. До завтра раны затянутся.

– Потому что это хороший крем?

– Да. И еще потому, что скорость заживления ран после «Охоты» достаточно высокая. Так устроена их информационная сетка.

– И ты это знаешь, потому что для всех ты – программист. А на деле солдат.

Синие глаза улыбались.

– Одно другому не мешает.

Я балдела от странного ощущения нашего единения – мы стали командой. Серьезно, по-настоящему и очень глубоко. Так соединяются лишь люди, прошедшие вместе огонь и воду. Сейчас не верилось в то, что я действительно ожидала того, что Логан будет скулить и рваться с «Охоты» наружу, потому что рядом со мной сидел не трус, но самый настоящий мужик. Мужчина с большой буквы – спаситель и защитник. Крайне, черт возьми, сексуальный защитник, рукой которого я водила по собственному животу, показывая, где еще не намазано кремом.