Город греха

В городе царил хаос, ветеран имперской армии рыскал по улицам, когда вдруг услышал какое-то движение в соседнем доме. Он тут же пинком распахнул дверь и ворвался внутрь, но в следующее мгновение пожалел об этом решении. Внутри сидел аристократ в щегольской одежде, но его охраняли еще трое. С первого взгляда было ясно, что с этими телохранителями шутки плохи.

“Этот парень - мой! Вам не вмешиваться!” молодой дворянин вытащил меч и направил его вперед. Левой рукой он держался за талию, принимая фехтовальную стойку.

Некоторое время ветеран тупо смотрел на него, но затем его лицо озарила отвратительная усмешка. Он поднял меч, с которого все еще капала кровь, и улыбнулся, пухлое лицо молодого дворянина мгновенно побледнело.

Это был Виконт Зим. Он не ушел, как велел Ричард, а спрятался в городе. Его желание сразиться наконец исполнилось, но при виде свирепого солдата ноги у него подкосились. Ему захотелось найти подвал или чердак, где можно было бы спрятаться, как вчера.

Том 3. Глава 102

Книга 3, Глава 102

Настойчивость И Надежда

Невдалеке от Зима раздался несравненно жалобный крик, явно предсмертный. Крик был последним толчком к измученным нервам виконта; его ноги полностью подогнулись, не в силах поддерживать его тело, он рухнул на землю. Личная стража немедленно подняла копья, чтобы защитить его, но солдат напротив ухмыльнулся и плюнул в землю.

По какой-то причине усмешка ветерана показалась Зиму несравненно оскорбительной. Перед его глазами снова возникла сцена прошлой ночи, когда тяжело раненный Ричард проходил мимо него, как будто ничего не случилось, чтобы напасть ночью на гораздо более сильную имперскую армию. Эти два образа переплелись, как огонь, обжигая его мозг!

Зим покраснел. Он издал звериный рев, извергающийся с неведомой силой, он оттолкнул своих охранников и бросился к солдату поблизости. Рапира, которая когда-то была простым украшением, сияла, как радуга, вонзаясь в сердце ветерана.

Тело мужчины медленно упало на пол, лицо застыло в состоянии шока. Зим тупо уставился на своего противника, не понимая, что произошло. Только когда охранники закричали о ранении, он почувствовал жгучую боль в плече и, посмотрев вниз, обнаружил десятисантиметровую рану, из которой хлестала кровь.

Он снова вспомнил открытую рану на груди мага. Толстый юноша проглотил душераздирающий крик, который уже стоял у него в горле, снял разорванную рубашку и бросил ее на пол. Он обнажил всю верхнюю часть своего тела перед ошеломленными охранниками, высокомерно сидящими на табурете и кричащими на них: “Давай, заверни его для меня! Война еще не закончилась!”

Зим вдруг почувствовал, что его окружает аура Ричарда. Просто маг обнажил острые, четко очерченные мышцы, а его собственное тело было ослепительно бледным и хрупким.

Стражники быстро перевязали раны виконта. Не обращая внимания на их уговоры, Зим взял рапиру и вышел на улицу. Так как он уже начал, его нельзя было остановить; к тому времени, как наступила ночь, четыре человека пали от его меча.

……

В другом конце города Ричард нес в левой руке Близнецы Судьбы, а в правой - Погибель. Группа гуманоидных дронов последовала за ним, когда он яростно прошел через два переулка, заблокировав побег сотен имперских пехотинцев.

Десятки пехотинцев бросились на него, как только он вышел из переулка, но он не произнес ни слова. Острие Погибели на мгновение коснулось земли, он начал двигаться все быстрее и быстрее, атакуя врага лоб в лоб!

За ним следовала группа из тридцати гуманоидов. Они не знали страха; независимо от того, сотня врагов или тысяча.

В тот самый момент, когда Ричард столкнулся с пехотинцами, сотни рабов внезапно появились из другого переулка. У них не было никакого снаряжения, кроме мечей в руках, но они все равно атаковали вооруженных солдат, как сумасшедшие. Их не волновала разница в силе между двумя сторонами, они толпились вокруг врага, пытаясь пронзить его своими клинками. По улице разнесся вой.

Только дюжина пехотинцев в итоге прорвалась через баррикаду, нырнув в другой небольшой переулок, но более сотни рабов бросились в погоню. Тем временем те, кому удалось убить своих врагов, отрезали им уши и вешали на пояс в качестве военной добычи.

Ричард испустил долгий вздох, неописуемая усталость пузырилась в различных частях его тела, что заставило его захотеть просто упасть и найти место, чтобы немного поспать. Ему казалось, что его голова разрывается на части; все это время он командовал десятками людей одновременно, даже направлял свой второй разум на битву, и был почти полностью истощен. Весь город превратился в поле битвы, где обе стороны смешались. Никто не знал, был в следующем углу союзник или враг.

И все же, несмотря на трудности, его последователи и солдаты постоянно расширялись и сходились. Они были самыми твердыми зубами, постоянно скрежещущими по плоти и крови врага.