Город-фронт

Однажды я докладывал ему принципиальную схему развития траншейной системы в дивизионных полосах обороны. Внимательно рассмотрев ее, командующий недовольно поерзал локтями, помял свои будто озябшие пальцы и поспешно заговорил:

— Не все у вас продумано. Больше заботитесь о жесткой обороне...

Траншейную сеть надо постепенно развивать не только в глубину, но и вперед, в сторону противника.

Когда я прямо спросил командующего о перспективах перехода в наступление, он глянул искоса и проворчал:

— Рано вам об этом знать. У вас пока и для обороны дел хватает... Но то, что я сказал, учтите...

Изучая позиции отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов, переданных в свое время из укрепленных районов стрелковым дивизиям, Говоров заметил:

— Запущены батальоны. Будем снова превращать их в самостоятельные части и восстанавливать укрепрайоны. Это позволит высвободить и отвести с передовых позиций несколько стрелковых дивизий.

Вывод из первого эшелона в резерв целых соединений был в ту пору для нашего фронта делом новым и смелым. Вопрос этот вынесли на обсуждение Военного совета. И там нового командующего особенно решительно поддержал Т.Ф. Штыков.

— Силы надо накапливать. Они потребуются для прорыва блокады, — убежденно говорил он.

Вскоре у нас появились специальные соединения типа бригад, состоявшие из отдельных пулеметно-артиллерийских батальонов. Они получили наименования и нумерацию полевых укрепленных районов и заняли наиболее прочные бетонные, броневые, дерево-каменные сооружения.

Л. А. Говоров широко развернул борьбу с немецкой осадной артиллерией. По его настоятельным просьбам улучшилось снабжение Ленинграда артиллерийскими снарядами крупных калибров, и прежний огонь «на подавление» сменился массированными ударами «на уничтожение» тех тяжелых батарей противника, которые причиняли наибольший ущерб городу. В борьбу с осадной артиллерией включились и авиаторы.

Смысл контр батарейной борьбы состоял в том, чтобы навязать вражеской артиллерии дуэль и таким образом отвлечь ее огонь от города. Но при этом следовало позаботиться о безопасности орудийных расчетов. Л. А. Говоров приказал изготовить для них специальные укрытия из корабельной стали.

Враг изворачивался, пытался менять огневые позиции. Но это мало ему помогало. Наши воздушная и звукометрическая разведки вовремя сообщали на пункты управления новые координаты целей. В результате уже к июлю интенсивность обстрела противником жилых кварталов города снизилась втрое по сравнению с весной. Лишь только ленинградцы стали оправляться от последствий зимнего голода, Военный совет фронта вновь провел мобилизацию населения на земляные работы в помощь войскам. Весь городской оборонительный обвод мы рассматривали как гигантский укрепленный район, схожий по своей структуре со старыми русскими крепостями. Каким бы анахронизмом это ни звучало в эпоху массированного применения авиации и танков, но Ленинград, по существу, стал крепостью. На юге и юго-западе роль прочных фортов выполняли ораниенбаумский обвод, Кронштадт и Пулковские высоты, на севере — железобетонный пояс Карельского укрепленного района, на востоке — невская укрепленная позиция. Сам же город был сердцем этой крепости.

Несмотря на то, что непосредственная угроза захвата Ленинграда противником отпала, мы продолжали совершенствовать внутреннюю оборону города.

Г оворов одобрил секторный принцип ее организации. Каждый сектор имел постоянный военный гарнизон из армейских, флотских, пограничных частей и рабочих боевых групп. Последние формировались по территориальному принципу — на предприятиях и объединялись в батальоны. В подразделениях местной противовоздушной обороны тоже была введена армейская батальонная структура.

В войсках первой линии совершенствование обороны велось с учетом уже накопленного опыта борьбы с вражескими танками, авиацией и полевой артиллерией. Создавались специальные противотанковые районы и опорные пункты, где огневые средства сочетались с сильными инженерными заграждениями. Для повышения прочности броневых сооружений мы стали

«одевать» их срубами, а промежутки между бревнами и броней заполнять камнем.

День за днем, неделя за неделей наращивалась устойчивость и живучесть обороны.

Вначале не все с должным рвением относились к этому. Вместо того чтобы тщательно укреплять свои позиции, улучшать каждый метр вырытых траншей, кое-кто хотел бы сразу идти в наступление. Но настойчивость Л. А. Говорова и здесь принесла нужные плоды. Командиры вошли в азарт, между ними развернулось истинное соревнование за лучшее оборудование своей полосы, своего участка. Весь передний край исполосовали глубокие траншеи и ходы сообщений. Им присваивали названия, как улицам и переулкам. Чтобы не путаться в возникшем лабиринте, расставляли указки. Теперь уже не только от командного пункта полка, но даже и от КП дивизии можно было дойти не нагибаясь до любой точки переднего края. И это, конечно, заметно снизило потери от огня противника.