Город энтузиастов (сборник)

Галактион Анемподистович с радостью ухватился за этот вопрос:

– Ага! Поняли, наконец, молодой человек. Да, если бы я самим нечистым духом не был, разве ж мы бы сидели сейчас вдвоем? Разве ж вы бы ко мне пришли? Никогда бы не пришли. А я вас все завлекал, завлекал, а теперь стой. Птичка в моих руках. Что? Не хотите ли еще рюмочку – неожиданно предложил он и первый опрокинул в рот свою рюмку.

– Я не для шуток пришел, Галактион Анемподистович.

– Да и я не шучу, – серьезно ответил архитектор. – Что ж вы теперь предлагаете?

– Ну что же, – замялся Бобров. – Созвать общее собрание. Мобилизовать общественное мнение. Настаивать на своем, обратиться за поддержкой в центр. Там люди, небось, поумнее наших, поймут и поддержат. Не руки же опускать?

Архитектор искренно расхохотался.

– Вот чудак. Уморил! В центр! Общественное мнение? Поймут? Да откуда вы? С луны что ли свалились. Сегодня не поняли – завтра поймут!..

Он закашлялся, покраснел и долго хохотал, глядя на обескураженного, ничего не понимавшего Боброва.

– Что ж тут такого, – оправдывался Бобров: – можно и в губком обратиться. Может быть, он воздействует.

Но и сам теперь не верил своим словам. Если здесь, где его, Боброва, знают рабочие, где сами рабочие могут давить на начальство, где, наконец, имеют представление о той нужде, в которой живут рабочие, ничего не вышло, – что может выйти в далеком неведомом центре? Ведь центр, прежде всего, тех же самых людей запросит: Лукьянова, Ратцеля – от них никуда не убежишь.

– Эх вы, молодой человек, молодой человек! – За большое дело взялись, а порядков не знаете. Ну теперь давайте все сначала рассмотрим. Разве вам отказали? Нет еще. С вами не согласились? Отчасти да. Так ведь не все пропало! Ведь у вас успех был – отчаянный, я вам скажу, успех. Не отчаиваться надо, не руки опускать, а развивать успех и на плечах, как говорится, неприятеля занять город… Так или не так?

– Я никакого успеха не вижу.

– Оставьте! Вас слушали – это уже и есть успех. Убедили вы или нет? Нет, некоторых, не убедили. Значит, надо убедить – вот-вам и весь разговор.

Угловатая фигура Ратцеля, усталое, полусонное лицо председателя.

– Как же их убедить? – не понимал Бобров.

Галактион Анемподистович рассмеялся.

– Не Маркса же в самом деле цитировать – они Маркса, может быть, лучше нашего знают. Надо по существу убедить.

– А знаете, так скажите.

– Як тому и веду. Во всяком деле, как в старину говорили, – надо ждать. Анекдот такой есть.

– Взятку.

– Те-те-те! Заговариваетесь вы, молодой человек. Ишь ведь до чего додумался – с рабочего класса кому-то взятку. Ну и сказал! – искренно возмущался архитектор. – Надо каждому дать то, чего он хочет, – вот деловой принцип.

Боброву стало неловко за неосторожно брошенное слово.

– Подумать надо, обмозговать и решить, кому что требуется. Давайте теперь по порядку. Кто у вас первый? Ну, скажем, Ратцель. Ему требуется всесоюзный масштаб и статистика. Пустяки. Я ему эту статистику на двадцать страниц разверну – не лыком шит, свою губернию хорошо знаю. Почему у нас, почему теперь – все это мы доподлинно объясним. А пока он кумекает, да возражение стряпает – мы уж и решили. Правильно?

– Пожалуй, что и правильно.

– Вот видите. Теперь Ерофеев за нас. Почему за нас – это нетрудно угадать. Соскучился, давно хорошего дела не видал. Пришлет своего грызуна – Палладий Ефимович Мышь, прошу любить и жаловать. Ладно, со счетов долой… Скажем в комиссии будет человек пять.

– Наверное.

– А у нас уж два голоса есть.

– Покамест один.

– Вы про Ратцеля? Ничего, обломаем. Ввиду важности вопроса в комиссии будет и сам председатель. Считайте, что его слово – три слова. Что он скажет – то и еще двое скажут – это арифметика обыкновенная. Значит, вся суть в председателе и не в ком ином. Лицо важное и по должности и по значению вообще. Что он вам говорил?

Бобров еще раз повторил весь разговор с председателем, подчеркнув его двойственное отношение к делу.

– Не поймешь, в теорию какую-то пустился, – закончил он.

– Теория? Это не хорошо, если теория – труднее всего с теории человека сбить. А мы его на практическую линию должны поставить. Только тут надо наверняка бить, иначе все дело проиграем. Напрасно вы вроде как с депутацией пришли. Ну что он мог депутации сказать? Ничего. К нему неофициально подойти надо, за бутылочкой, может быть, потолковать, он, кажется, потребляет.

– Лет на десять опоздали! До него теперь рукой не достанешь.

– Эка ты, не достанешь! Месяц с неба – верно, что не достанешь, а человека всегда достать можно. Человек, что рыба, – удочку закинь, он и клюнет. Хе, хе… ну-ка, клюнем по маленькой…

Бобров не прикоснулся к водке, а Галактион Анемподистович с удовольствием опрокинул еще одну и сделался от этого еще более разговорчивым, чем до сих пор, и не то, чтобы пьяным, пьянели у него только глаза, сколько рыхлим и словно бы насквозь пропитывался тихим полубеззвучным смехом.