Город Драконов

Эллик поднял глаза и герцог увидел скрытую под раболепием ярость в сером взгляде. Они скакали рядом слишком долго и сражались бок о бок слишком часто, чтобы полностью скрывать мысли друг от друга. Эллик знал каждую уловку герцога. Когда-то он играл ими. (?)

Но теперь его правая рука стал уставать от этих игр. Канцлер глубоко вздохнул. «Как и прежде, ни слова, мой господин. Но драконы прилетают к воде нечасто, и мы приказали отряду оставаться на месте, пока они не достигнут успеха.»

«Что ж, по крайней мере мы не получили весть об их провале»

«Нет, великолепнейший, еще есть надежда.»

«Надежда. Ты, возможно, надеешься, я — требую. Канцлер, ты надеешься, что твое имя переживает тебя?»

Страшная неподвижность сковала канцлера. Герцог знал его самое уязвимое место. «Да, господин.» — прошептал он.

«Ведь у тебя есть не только наследник, но еще и второй сын.»

Герцог был удовлетворен, когда голос подданного дрогнул. «Я благословлен, да, милосердный»

«Хмм» герцог Калсиды попытался прочистить горло, но закашлялся, что породило суету среди слуг: ему была предложен бокал прохладной воды а так же чашка горячего чая, белая салфетка дожидалась в руках слуги передвигающегося на коленях, в то время как еще один слуга предлагал ему стакан вина.

Едва заметный жест его руки разогнал их всех. Он хрипло вздохнул.

«Два сына, канцлер. И ты надеешься. Но у меня нет сына. И здоровье мое угасает из-за отсутствия одной мелочи. Простое лекарство из крови дракона, это все о чем я прошу. До сих пор я его не получил. Разве это справедливо, что твоя надежда на то, что твое имя услышат в веках столь велика, когда мое затихнет из-за такой мелочи? Разумеется нет.»

Под взглядом своего господина канцлер как будто уменьшался. Он сжался, его голова упала на преклоненные колени а затем все его тело опустилось, физически выражая его желание избежать внимания герцога.

Тень улыбки тронула губы герцога Калсиды.

«Сегодня, можешь сохранить обоих своих сыновей. Завтра? Завтра мы оба будем надеяться на хорошие новости.»

— Сюда.

Кто-то поднял тяжелое полотнище служившее дверью. Тонкий луч света на мгновение пронзил тьму, чтобы тут же смениться желтым светом лампы. В соседней клетушке двухголовый пес заскулил и завозился. Сельден задумался, когда бедное создание в последний раз видело дневной свет, настоящий дневной свет.

Искалеченное существо уже было здесь, когда появился Сельден. Для него прошли месяцы, возможно год, с тех пор как он чувствовал прикосновение солнечных лучей. Дневной свет — враг всего таинственного. Дневной свет мог показать, что легенды и чудеса выставленные на крытом базаре были либо уродами, либо подделками. Дневной свет мог открыть, что даже экспонаты с претензией на подлинность, были в плачевном состоянии.

Такие как он.

Свет фонаря приблизился, желтая вспышка заставила его глаза заслезиться. Он отвернулся и зажмурился, но не попытался встать. Он точно знал длину цепей прикованных к лодыжкам, и уже опробовал на них свою силу когда его впервые привели сюда. Они не ослабли, в отличие от него самого. Он лежал неподвижно и ждал пока посетители уйдут, но те задержались напротив его стойла.

«Это он? Я думал он будет больше! Он не больше чем обычный человек.»

«Он высокий. Это не заметно когда он так свернулся.»

«Я почти не вижу его там в углу, мы можем войти внутрь?»

«Не стоит заходить туда, куда достанет его цепь.»

Они замолчали, затем заговорили тише. Сельден не пошевелился. То о чем они говорили нисколько его не интересовало. Он потерял способность чувствовать себя смущенным или униженным. Ему все еще не хватало одежды, но в основном из-за холода. Иногда, между показами, они бросали ему одеяло, но не чаще чем сами вспоминали об этом. Почти никто из тех, кто следил за ним не говорили на его языке, так что мольбы ни к чему не привели.

Медленно до его затуманенного сознания дошло то, что мужчины обсуждавшие его говорили на языке который он знал и это было необычно. Калсидийский — язык его отца, выученный в провалившейся попытке произвести на того впечатление. Он не пошевелился и не подал знака о том, что знает об их присутствии, но начал прислушиваться.

«Эй! Эй ты, драконий парень! Встань. Дай господам посмотреть на тебя.»

Он мог бы проигнорировать их, тогда они бросили бы в него чем-нибудь чтобы заставить двигаться, или начали бы крутить ворот, который натягивал цепь, ему пришлось бы подойти к задней стене или его бы отволокли туда. Его похитители боялись его и игнорировали его мольбы о милосердии. Они всегда натягивали цепь когда приходили выкидывать солому, что покрывала пол его стойла. Он вздохнул, разогнулся и медленно встал на ноги.

Один из посетителей открыл рот. «Он высокий! Посмотри какие у него длинные ноги! А хвост у него есть?»

«Нет. Хвоста нет. Но он весь покрыт чешуей, сверкает как бриллиант, если вывести его на дневной свет.»

«Так выведи его. Дай посмотреть на него на свету.»

«Нет, ему это не нравится.»