Город динозавров

Я принес из холодильника сразу несколько кусков и последовательно стал отправлять их в шкаф. Хорошо, что на балконе у нас был копирователь, иначе никаких запасов не хватило бы. Я уже не надеялся, что обжора когда-нибудь насытится, как вдруг из шкафа донеслось сытое икание, и очередной кусок мяса остался невостребованным.

Вооружившись швабрами и толстым одеялом, мы открыли шкаф ровно настолько, чтобы туда проник свет. Я увидел тираннозавренка, который смотрел на нас тупым взглядом. От еды живот у него раздулся, и он так отяжелел, что не мог даже колотить хвостом.

– Пожадничал! – пожалела его мама.

Сытый ящер икнул, соглашаясь с ней.

Чуть позже, немного привыкнув к нам, он разрешил мне и дедушке дотронуться до своего чешуйчатого бока, приглушенно щелкнув при этом зубами. Папа, Нюсяка и мама пока не решались погладить динозавра.

– Давайте назовем его Шпротом, – предложила сестренка.

– Почему Шпротом? – удивилась мама.

– Потому что он обжора и ужасно смешно икает.

– Шпрот так Шпрот, но будет ли он откликаться? – усомнился я.

Мы несколько раз громко произнесли новое имя, и казалось, что тираннозавр нас понял. Во всяком случае, когда Нюсяка отбежала немного к двери и крикнула: «Шпрот!» – ящер чуть повернул голову в ее сторону и моргнул мигательными перепонками, закрывавшими зрачки.

Вечером я заготовил с помощью копирователя побольше говядины и положил в таз на случай, если ящеренок ночью проголодается. Поступил я правильно, потому что, когда мы утром проснулись, Шпрот проявлял признаки голода, хлестал хвостом по пустому тазу и любознательно посматривал на меня, взвешивая, съедобен ли я. Пришлось срочно кормить ящера, чтобы он не думал о людоедстве.

Овощей и хлеба он не признавал, сколько мы ни пытались их ему скармливать. Лишь однажды, очень проголодавшись, он случайно проглотил тарелку с макаронами, которую подсунула ему Нюсяка, перемешав макароны с мелко нарезанным мясом, но после странного угощения у Шпрота был такой вид, будто мы его отравили, и он долго дулся на наше семейство за коварство.

Так в нашей квартире на восьмом этаже поселился древний ящер. Вскоре он привык ко мне, папе, Нюсяке и маме, но особенно привязался к дедушке. То ли это случилось оттого, что дед был телепатом, то ли оттого, что кормил нашего ящера днем, когда никого не было дома. Лично я больше склоняюсь ко второму предположению. Вскоре мы привыкли к перемене в нашей жизни и стали воспринимать тираннозавра как нечто само собой разумеющееся. Впрочем, скучать нам доисторический ящер не давал.

Глава 5 НЕОБЫКНОВЕННЫЕ СПОСОБНОСТИ ТИРАНОЗАВРА ШПРОТА

– Пап, ты тиран!

– Почему ты так решила?

– Потому что ты запретил мне покрасить кошку зеленкой!

Из разговора Нюсяки с папой

Вдохновленный успехом своего эксперимента, папа не пожелал останавливаться на достигнутом. Через приятеля, работавшего в Зоологическом музее Берлинского университета, он раздобыл соскобы с костей редчайших динозавров, живших от восьмидесяти пяти и до двухсот миллионов лет тому назад.

Берлинский университет располагал самой большой в мире коллекцией ископаемых ящеров, и вскоре папа стал обладателем восстановленных по хромосомам клеток летозавра, паразауролофа, ламбеозавра, рамфоринха, игуанодонта, стегозавра, бронтозавра, диплодока, эдофозавра, дилофозавра и других ящеров.

– Почему я сразу не догадался брать соскобы с костей? Получать их намного проще, чем каждый раз красть из музея яйцо! – ругал себя папа.

Столько ящеров не могло клонироваться в нашей квартире на восьмом этаже, где и без того было тесно, и Фритт арендовал на окраине Москвы вместительный отапливаемый ангар, где он под строжайшим секретом установил необходимое оборудование. Оставив маленького тирекса на наше попечение, папа пропадал там целыми сутками, следя за аппаратурой и течением клеточного процесса деления.

– Он только и умеет, что делать динозавров, а заботиться о них приходится мне! – ворчала мама.

Однажды, вернувшись из школы, я стал свидетелем странного зрелища: по коридору шла мама, за ней по пятам следовал тираннозавренок, за Шпротом на цыпочках кралась Нюсяка, а за ней шлепал ластами недовольный и сонный дедушка. Я замер и стоял, не шевелясь, пока мимо меня не проследовала эта необычная процессия. Меня поразила странная особенность: все двигались совершенно синхронно, повторяя каждое движение друг друга, за исключением Апрчуна, которого явно насильно присоединили к исполнению таинственного танца. Он шаркал ластами, скрещивал руки на груди, зевал, кашлял, сопел и всячески демонстрировал свое недовольство.

Увидев меня, мама остановилась и повернула ко мне голову. За мамой, не нарушая строя, как вкопанный замер Шпрот, за ящеренком – Нюсяка, и последним затормозил дедушка. Все они, вытаращив глаза, смотрели на меня так, словно я был посторонний.

– Перегрелись? – как можно дружелюбнее поинтересовался я.

– Тшш! – прошипела мама. – Не спугни!

– Кого?