Город беглецов (СИ)

Сгусток примитивных прото-механоидов выплеснулся вместе с питательной жидкостью в поры кремнезема, окружающего зародыш. Для него это был аналог внешнего пищеварения. Почва была богата металлами, солями, всем тем, что необходимо было зародышу для построения самого себя. Работа закипела. Как у зернышка растения сначала сквозь скорлупу проклевывается слабый кончик беззащитного корешка, так и у механо-зародыша сначала появился слабый язычок, выстроенный из подручных материалов. Но он был столь же активен, как и корень зерна, раздвигающий почву, ветвящийся, покрывающийся твердой оболочкой, становясь полноценным поставщиком материалов. Только внутри этого корня, за кремниевой чешуйчатой оболочкой, не уступающей по твердости металлу, циркулировали не вода и питательные вещества, а потоки электрической энергии. Вскоре сам зародыш уже казался карликом по сравнению с этим подземным древом, завоевавшим в глубинах почвы огромные пространства, протянувшийся ветвящейся ладонью в сторону реактора.

Тонкие пальцы-корни уже ощупывали внешнюю защитную оболочку реактора. Твердые, но медлительные отростки пришли им на помощь. Они дробили бетон, взламывали его, просачиваясь сквозь арматуру, и медленно оплетали свинцовый сосуд, содержащий дремлющее озеро неисчерпаемой энергии. Все шло по плану. Человек, зашедший бы в этот момент в аппаратную, был бы поражен странной картиной: из отверстий в стенах, из стыков плит тянулись через все пространство зала управления, оплетая приборы, кресла, узлы, приводы и кронштейны, странные полупрозрачные чешуйчатые змеи, твердые на ощупь, но пульсирующие, словно живые, золотистым внутренним светом.

Нутро реакторного зала вздохнуло, пробуждаясь. Ядерная реакция вступила в свои владения. Подземная река вновь заполнила турбины. Генераторы, преодолевая застывшую смазку, стали, натужно урча, вырабатывать энергию. По истечении полутора недель после появления на небосводе второго солнца внезапно среди ночи корпуса завода вспыхнули всеми огнями. Периметр ограждений вновь озаряли гирлянды огней, цеха светились желтыми квадратами окон. Завод словно ждал, что сейчас его наполнят голоса его жителей: рабочих, инженеров, грузчиков...

И жители пришли в этот город из стали и бетона. Но они были не из плоти, а из металла и кремния. Программы вливались в управляющие компьютеры, манипуляторы сборочных автоматов в нетерпении подрагивали. Автономные грузовые тележки устремлялись на склады, заполненные еще до войны сырьем. Завод готовился вновь ожить в полную силу. Воспроизвести нечто при помощи своих сборочных цехов, ознаменовав этим событием свое возвращения из механического небытия.

Это был Гонец - посланец, которого Семя намеревалось отправить к людям. Новый шаг в механической эволюции, нечто отличное от того, что было до сих пор. Заготовки устремились к началу автоматических линий. Фрезы завращались, штамповочные прессы заухали, сборщики электронных узлов заверещали своими сложными жвалами. Работа закипела. Первое, не самое главное, но для кого как - широкая белозубая улыбка, запечатленная в пластике формовочной машиной. Клоунский нос и смешно оттопыренные уши. Дальше руки с раскрытыми ладонями и широко расставленными пальцами - никто не сможет заподозрить в них агрессии. Все это - идеально белый, гладкий пластик. Внутри - стальной остов, тонкий, легкий, но прочный, на котором закреплены сервоприводы и управляющая электроника. Сердце - электрогенератор, мозг - автономный компьютер, глаза - многодиапазонные видеокамеры, спрятавшиеся за голубыми стекляшками огромных декоративных зрачков.

Механический Адам встал, получил последние инструкции и покинул территорию теперь уже полностью автоматического завода. Его путь лежал к ближайшему убежищу - именно там ему было поручено разыскать хозяев-людей, установить с ними контакт и тем самым начать новую эру развития человечества. Люди должны были знать, что делать дальше. Они дадут все ответы, поставят задачи, наметят цели...

Неуклюжей шатающейся походкой Гонец пересек полкилометра безопасной земли вокруг завода и вступил на зараженные территории. Он точно знал дорогу. Карта расположения убежищ была одним из основных файлов в памяти Матери, а значит и ее детей. Он ступил на оплавленную мостовую сожженного города. Одиноко стоящие фасады вдоль его пути покрывала глазурь спекшегося бетона. В ядерном пламени их поверхность наверняка кипела, теперь же пустые проемы многоглазых черных свидетелей гибели человечества надменно взирали с высоты на шествующее у их подножия неказистое подобие человека.