Горний путь

Петр в Голландии

Из Московии суровой
он сюда перешагнул.
Полюбил он моря гул,
городок наш изразцовый

и бродил вдоль берегов,
загорелый, грубый, юный.
Ветер. Пепельные дюны.
Стук далеких топоров.

Разноцветные заплаты
парусов над рябью вод.
Стая чаек. Небосвод,
как фаянс, зеленоватый.

Были мудры вечера.
Кружки. Сонные соседи.
Думы голосом победы
звали плотника — Петрa.

У стола мечтал он важно.
Четко тикали часы.
Помню: жесткие усы,
взор жестокий и отважный,

тень локтей и головы,
полки в маленькой таверне,
а на печке — блеск вечерний
и квадраты синевы.

17 марта 1919

Россия

Не все ли равно мне, рабой ли, наемницей
     иль просто безумной тебя назовут?
Ты светишь… Взгляну — и мне счастие вспомнится.
     Да, эти лучи не зайдут.

Ты в страсти моей и в страданьях торжественных,
     и в женском медлительном взгляде была.
В полях озаренных, холодных и девственных,
     цветком голубым ты цвела.

Ты осень водила по рощам заплаканным,
     весной целовала ресницы мои.
Ты в душных церквах повторяла за дьяконом
     слепые слова ектеньи.

Ты летом за нивой звенела зарницами,
     в день зимний я в инее видел твой лик.
Ты ночью склонялась со мной над страницами
     властительных, песенных книг.

Была ты и будешь. Таинственно создан я
     из блеска и дымки твоих облаков.
Когда надо мною ночь плещется звездная,
     я слышу твой реющий зов.

Ты — в сердце, Россия. Ты — цепь и подножие,
     ты — в ропоте крови, в смятенье мечты.
И мне ли плутать в этот век бездорожия?
     Мне светишь по-прежнему ты.

5 марта 1919

Крым

«Эту жизнь я люблю исступленной любовью…»

Эту жизнь я люблю исступленной любовью…
     По заре выхожу на крыльцо.
Из-за моря багряною пламенной кровью
     солнце буйно мне плещет в лицо.

Дуновенья весны, как незримые девы,
     с ярким смехом целуют меня.
Многозвучная жизнь! Лепестки и напевы,
     и на всем — паутина огня!

И когда все уйдет, и томиться я буду
     у безмолвного Бога в плену,
о, клянусь, ничего, ничего не забуду
     и на мир отдаленный взгляну.

С сожаленьем безмерным и с завистью чудной
     оглянусь — и замру я, следя,
как пылает и катится шар изумрудный
     в полосе огневого дождя!

И я вспомню о солнце, о солнце победном,
     и о счастии каждого дня.
Вдохновенье я вспомню, и ангелам бледным
     я скажу: отпустите меня!

Я не ваш. Я сияньем горю беззаконным
     в белой дымке бестрепетных крыл,
и мечтами я там, где ребенком влюбленным
     и ликующим богом я был!

9 марта 1919

Кипарисы

Склонясь над чашею прозрачной —
над чашей озера жемчужной,
три кипариса чудно-мрачно
шумят в лазури ночи южной.

Как будто черные монахи,
вокруг сияющей святыни,
в смятенье вещем, в смутном страхе,
поют молитвы по-латыни.

22 марта 1919