Горм, сын Хёрдакнута

– Подшипник, – старый грамотник побрел за Хёрдакнутовым жеребцом, ведя Оскадис в поводу. – У нас, если у кого стадо угонишь, во-первых, засмеют, мол, откуда у тебя руки растут, что сам скотину развести не можешь. Во-вторых, будь ты карл, будь ты ярл, тинг на тебя виру наложит, никак не меньше чем по скиллингу за овцекорову. А у них про вора песни будут петь, раз, особенно если быка свел. И никакого тинга и никакой народной управы на воровского хуторского горе-конунга, два. Вроде как у нас после гибели богов и до того, как Кром закон восстановил и Йокки определил в законоговорители,

– Тоже странно, как они до сих пор в такой дикости, когда Энгульсей в дне перехода через пролив на восток.

Крысодавец Четвертый, некоторое время бежавший за Альсвартуром, остановился и жалобно запищал. Ярл повернул коня, наклонился в седле, и подставил ладонь. Маленького поморянского пёсика не надо было долго упрашивать – он вспрыгнул Хёрдакнуту на руку, откуда был пересажен в открытую седельную суму. Тем временем, Виги приготовил ответ:

– Ну, на это я слышал несколько объяснений от разных мудрых старцев, старее и мудрее меня.

– Как это? Видал я старцев тебя старее, но мудрее что-то не встречал.

– Они старцами были, еще когда я с отцом твоим как раз в Свартильборг ходил. Говорили, что когда Фимбулвинтер случился, течение, что раньше на север шло, к Свитье, повернуло под южный берег Энгульсея, так что его лед не накрыл, и там народ не только выжил, но даже кое-какое знание со старых времен сберег – как железо из руды плавить, например. А западные острова течение тоже грело, но слабее…

– А ну! Что там за чмарь по реке чмурит?

Хёрдакнут и Виги уставились на уродски сокращенное в высоту судно, очень быстро поднимавшееся в направлении мельничной плотины со стороны фьорда. Оно смахивало бы на снеккар или на венедскую ладью, переделанную под водомет, если бы не отсутствие слишком многих частей. Паровой котел, раскаленный до красноватого свечения, был как раз на положенном месте. Два полуголых кочегара кидали в распахнутую под котлом дверцу дрова. На корме у прави́ла стоял кормчий. Впередсмотрящего не было. Собственно, отсутствовали и места, откуда уважающий себя впередсмотрящий мог впередсмотреть, как то мачта или благородно выгнутый и украшенный резьбой форштевень. Судя по виду судна, почти все его деревянные части выше уровня весельных портов были грубо, с щепками и зазубринами по краю оставшегося куцего борта, срублены. Не осталось ни весел, ни ларей, на которых обычно сидели гребцы, ни самих гребцов.

Двое из работников у мельницы побежали к причалу. Снеккар со срубленными бортами не успел сбросить скорость и впилился носом в сваю. Затрещало, причал пошатнулся, снеккар клюнул носом и начал тонуть.

– Бегите, сейчас долбанет! – закричал Виги.

Кормчий и кочегары не нуждались в этом понукании – все трое бросились по скособоченному деревянному настилу. Поднялась куча пара, когда вода залила огонь под котлом. Странное судно накренилось и стало тонуть быстрее. Перегретый изнутри и быстро охлаждаемый снаружи котел, как и положено, разлетелся на куски, правда скорее свистнув и крякнув, чем действительно долбанув. Над головами Хёрдакнута и Виги пролетело что-то железное. Одному из кочегаров в ногу попал ошметок котла, тот закричал. Некоторое время, на берег падали остатки дорогой и качественной кузнечной работы, перемешанные со щепками и мокрым углем. Виги поставил было ногу в стремя Оскадис, но ярл остановил его:

– Садись за мной, быстрее доедешь!

Почти не замечая увеличившейся ноши, Альсвартур покрыл расстояние между краем поля и причалом. Вблизи, кормчий оказался на вид здоровым, но слегка недокормленным, как последний сын в семье бедного многодетного карла. Он был одет одновременно добротно и непотребно – в кожаную рубаху и такие же порты, во многих местах обожженные и устряпанные пятнами странных цветов. Впечатление непотребства завершала сбитая с головы пришлеца еще одним куском котла шапка, связанная из подмышечных и лобковых волос троллей и отделанная полулысой дохлостью неизвестной породы. Не обращая внимания на обильно кровоточащую царапину через верх левого уха, кормчий склонился над кочегаром с рваным куском железа, наполовину торчавшим из голой икры.

– Стой, сынок, стой! – Виги спрыгнул с коня так шустро, что Хёрдакнут не удивился бы, окажись у тропы кучка песка, высыпавшаяся из грамотника при приземлении. – Надо сначала жгут наложить, потом железо вынуть, потом рану чистой водой промыть и либо правильно перевязать, либо зашить… Да и о твоем ухе позаботиться…

– Все потом, сначала мне нужно Горма найти, или отца его Хёрдакнута конунга! – сказал недокормленный кормчий.

– Конунга? – Хёрдакнут подбоченился. – А на что я тебе?

– Дурные вести, конунг! Мы от Ситуна на всех парах три для без остановки шли, чтоб тебя предупредить! Гребцов у Хроарскильде на берег высадили, пол-ладьи по дороге в топке сожгли! Три Йормунрекова корабля сюда идут!

Глава 28