Горм, сын Хёрдакнута

Никакой возможности обскакать Альсвартура в чистом поле или по верещатнику у лошаденки Гнупы не было и в помине, но вот проскользнуть между частыми деревьями и потеряться в лесу ей запросто могло удаться. Деревья, впрочем, поначалу росли довольно редко, а вот подлесок замедлял Гнупину скотину куда больше, чем вороного, который со всадником и броней разве что малость недотягивал до ста пудов веса.

– Гнупа! Хватит бежать! Тебя ж по запаху за пять рест найти можно! – напомнил Горм ярлу Слисторпа, когда их кони достаточно сблизились. – Так и подохнешь с полными штанами и моим мечом в спине?

Гнупа, не отвечая, все нахлестывал кобылку плетью. Ее круп уже был покрыт кровавой пеной, дыхание прерывисто. Впереди открылась прогалина – еще одно заброшенное поле. Кони поравнялись. Горм перехватил меч в левую руку и нажал пяткой на правый бок вороного. Альсвартур слегка повернул морду. В его темно-карем глазу, на миг обращенном к Горму, явно отразилось злорадное предвкушение. Жеребец повернул и крепко цапнул Гнупу за бедро. Тот одновременно завопил от боли, дернул ногами, и натянул поводья. Для шустрой, но явно непривыкшей ни к зверскому обращению, ни к противоречивым указаниям кобылки это было последней каплей. Она взбрыкнула задними ногами и выкинула Гнупу Вонючие Штаны из седла. Альсвартур заржал, громко и ехидно.

Ярлу Слисторпа в какой-то степени повезло – его ноги не застряли в стременах, и он полетел золоченым шлемом вперед в огромный муравейник на краю следующего перелеска, вследствие чего падение только вышибло из него дух. Кусаемый в губы, нос, и шею челюстями крупных рыжих насекомых, он задрыгал конечностями, кое-как поднялся, и бросился наутек, распространяя поносное зловоние.

– Пешему от конного удирать – только перед смертью запыхаться, – заметил Горм, отрезая Гнупе путь к деревьям.

Тот завизжал и наконец выхватил из ножен меч.

– Давно бы так, – молодой воин отпустил поводья, взялся свободной рукой за высокую луку седла, перенес ногу через мощный круп Альсвартура и спрыгнул на упругую, слегка влажную землю под деревьями, где между прошлогодних палых листьев пробивалась зубчатая зелень земляники.

– Один! – закричал Гнупа.

– Кто поумнее меня, говорят, что он, конечно, много дров наломал перед Рагнареком, – сказал Горм, легко отражая не очень сильный и безнадежно очевидный удар сверху. – Но даже Один, – Горм дал Гнупе пинка в колено, пока тот заносил меч для следующего удара. – Даже Один не заслужил, чтоб его именем божилось такое обдристанное чучело в муравьях, – закончил Горм, снова отразил удар, и пнул Гнупу в другое колено.

Тот взвыл и ушел в защиту, держа меч слегка впереди и под углом. «Хоть чему-то учили поносника,» – решил его менее пахучий соперник и двинулся вперед, нацелив свой меч врагу в лицо. Тот поднял руку, открывшись справа, на что Горм и надеялся – вместо укола в лицо, он рубанул Гнупу по правому боку, сорвав несколько пластинок его доспеха, продолжая прикидывать: «Скорость у него ничего, сила так себе. Главное, он уже сам решил, что проиграл. Осталось его не разубеждать, и все.»

– Скажу тебе, Раскульф, хоть щитом умеючи можно и оборониться, и напасть, без щитов драка выходит занимательнее, – сказал один из всадников, наблюдавших за поединком с западного края прогалины.

– Верно говоришь, Аббе, – ответил другой. – Там один хрясь по щиту, другой хрясь по щиту, пока все зрители не разойдутся. А здесь искусство сразу видно. Спорим, что молодой ярл с десяти ударов его прикончит?

– Не буду спорить, полукровка с мечом горазд.

Раскульф косо посмотрел на Аббе – одного из воинов, в свое время посланных из Свитьи сопровождать невесту Хёрдакнута в Йеллинг. Тем временем, Горму удалось на возврате после выпада полоснуть Гнупу прямо вдоль прорехи справа. Ее края потемнели от крови, и меч в руке ярла Слисторпа задрожал. Горм ударил сверху раз, другой… С каждым последующим ударом, защита его соперника слабела, пока на третий раз Гнупа не опустил меч настолько, что рунное лезвие Рагнара глубоко рассекло его шею у левой ключицы. Из раны хлынула кровь. Гнупа, словно пытаясь что-то сказать, открыл рот, захрипел, и повалился. Разгнупление Танемарка состоялось.

– Красиво, красиво, – крикнул Раскульф. – Теперь скажи что-нибудь, это все-таки ярл был.

«Верно, и не что-нибудь, а лаусавису. Кто поопытнее, наверное, заранее готовит,» – подумал Горм. Стараясь держаться против ветра от Гнупы, он нагнулся, вытер меч о край его плаща, распрямился, повернулся к всадникам на обочине заброшенного поля, и сложил:

– Гнупы потуги
С рыбой кольчуги,
Хоть и отстойны,
Были достойны —
Пусть врага волка
Звал он без толка,
Все же почил
Лучше, чем жил.

– Верно сказал, – согласился Сакси, еще один дружинник сильно постарше изначально со Свитьи. – Гнупина смерть вышла достойнее, чем он того заслуживал.

– Погоди, рыбу и волка-то молодой ярл зачем приплел? – спросил Суни, ровесник Горма, явно не знаток искусства стихосложения.