Горлов тупик

Он выключил воду и услышал телефонный звонок. Сердце подпрыгнуло: неужели вызов на Ближнюю? Наконец-то! Он знал, чувствовал, Сам обязательно найдет время побеседовать наедине с майором Любым, обсудить все детали операции «Свидетель».

– Ты куда ж это пропал, так твою перетак? – прозвучал из трубки высокий хрипловатый тенорок дяди Валентина.

Влад выдохнул, тяжело опустился в кресло у телефонного столика: «Ладно, не сейчас – позже обязательно вызовет», – и ответил усталым сонным голосом:

– Никуда я не пропал, дядь Валь, работаю много, дома бываю редко.

– Вторую неделю твой номер набираю! Мать с ума сходит, февраль уж на дворе, ты про день рождения-то свой забыл, что ли?

Влад спохватился: да, правда! Двадцать первого января ему стукнуло двадцать восемь. Сидел на торжественном заседании в честь годовщины смерти Ленина, слушал речи, и совершенно вылетело из головы, что это его собственный день рождения.

На следующий вечер он приехал в Горлов, привез продукты. Мать встретила его с поджатыми губами, стала пенять:

– Сынок, че ж ты бросил меня совсем? Даже в день рождения не зашел, не поздравил! Праздничек-то и мой тоже, рожала тебя, мучилась, растила, ночей не спала.

Посидели втроем, вместе с дядей Валентином, поели, выпили, потом мать отвела его в сторонку, спросила:

– Сынок, ты че, правда, че ли, сожительствуешь с этой, с Голубевой Шуркой?

Влад напрягся. Он велел Шуре молчать, да и не могла она проболтаться. Во-первых, некому, во-вторых вообще не болтлива. И старуха Голубева наверняка молчала, с соседями не делилась.

– Валерка, Никитича внук, видел вас вместе в кино. – Мать обиженно шмыгнула носом и вытерла уголком платка сухой любопытный глаз.

Влад выругался и процедил сквозь зубы:

– Обознался твой Валерка. Мне по киношкам шляться некогда и сожительствовать некогда, на работе запарка, поспать-поесть не успеваю.

– Че, нету бабы у тебя, че ли? – мать прищурилась. – Ты молодой, здоровый, как же без бабы-то?

– Постоянной нет, так, от случая к случаю, разные.

– Точно не Шурка?

– Точно, мам, точно, не волнуйся, тебе врать не стану.

– Уф-ф, прям от сердца отлегло, слаф-те-хос-спади! – Она размашисто перекрестилась. – Валерке-то я сразу сказала, мол, быть не может, обознался ты. А сама переживаю, прям не могу: вдруг правда? Ну, думаю, тогда беда, и до моего сыночка добрались эти изверги рода человеческого.

– Что ты имеешь в виду?

– Да то самое! – Мать понизила голос: – Старуха-то Голубева из них, из жидов, а Шурка ведьма! Вот третьего дня…