Горький обман

— Тогда почему я не получила ее? — шепчу я, умоляюще глядя на него. — Я просто пыталась заботиться о нем, пока не оказалась слишком глубоко, чтобы понять, что нужно остановиться. Он использовал меня, потому что я была легкой, и обо мне можно было забыть, когда он убил моего отца. Он выбрал меня не из-за моей красоты или потому, что его заставили, а потому, что никто не стал бы смотреть на меня дважды после того, как он разрушил мою жизнь. Но меня это не волнует.

Я качаю головой.

— Меня волнует то, что он лгал и говорил мне, что хочет меня. Он хотел, чтобы все мечты сбывались, и хотел, чтобы я дала ему шанс. Зачем он рассказал мне все это, если мог бы держаться подальше?

— Где Ремо, Аврора?

Я смотрю на свои руки.

— Он хочет развестись со мной, когда вернется после того, как заберет свою сестру из Эдинбурга, — шепчу я.

Камари задыхается, ее руки летят ко рту.

— Он поехал за своей сестрой. Похоже, он нашел ее в Эдинбурге. Он искал ее все это время. Полагаю, единственной женщиной, которая его действительно интересовала, была его сестра. Он не смог открыть двери своего сердца для меня.

В тот вечер я плакала в последний раз.

На следующий день я занималась своими делами, вела себя как ни в чем не бывало, продолжая проводить встречи и разрабатывать одежду.

Что-то внутри меня было потеряно. Ощущение пустоты.

Я потеряла все и ничего не приобрела взамен.

В конце дня, когда я шла к своей машине в темноте гаража, я не заметила крадущуюся за мной фигуру. Я не понимала, что кто-то навязчиво следит за мной с тех пор, как Ремо уехал.

Я не знала, что опасность и ложь вот-вот перевернут мою жизнь.

Все медленно сгорало, и этот сладкий обман быстро становился горьким.

Глава 16

Возраст двадцать четыре

— Черт! Черт!

Я снова и снова бил рукой в перчатке по стене перед собой. Ярость на маму и папу за то, что они прячут собственную дочь, которую они называли гребаной ошибкой, переполняла меня.

— Сэр, вы повредите руку, если…

— Заткнись! — прорычал я, желая выбить все дерьмо из моего бесполезного помощника. Он — тощий паренек, которого я взял на работу, не задумываясь. Его нерешительный взгляд, блуждающий по всему этому грязному месту, показывает, что он не создан для этого мира.

Но новость, которую он принес, пока я ждал своего самого большого боя, все испортила. Я начал получать удовольствие от этих боев, возможно, даже подумывал о карьере в MMA и оставлении этой части меня позади; но, черт возьми, если бы вся моя жизнь не рухнула вниз.

— Хочешь, я организую тебе встречу с ними?

Я поворачиваюсь к нему так быстро, что он моргает и отшатывается назад.

— Гребаная встреча, чтобы обсудить мою сестру с родителями, которые от нее отказались? Что это, по-твоему, такое, парень? Маленькая счастливая семья с родителями, которые с радостью примут то, что я скажу?

Он открывает рот.

Я протягиваю руку и хватаю его за челюсть. — Не открывай рот. Отвали.

Как только я отпускаю его, он отскакивает в сторону, еще раз оглядывается на меня, прежде чем убежать.

Я знал, что долго он не протянет.

Я откидываю голову назад, глядя на темное небо Лондона. Гудки машин, крики и вопли людей, толпящихся у подземного стадиона, заполняют мои уши, но я не могу сосредоточиться ни на чем, ни на бое, который должен произойти чуть менее чем через десять минут.

Возможно, это будет последний бой в моей жизни.

В кармане моих шорт звонит телефон. Я мгновенно поднимаю трубку.

— Ремо? Где ты? Ты должен явиться на завтрашнее заседание совета директоров, — говорит Ивано Кэйн, мой отец и человек, который опустился так низко, что отрекся от собственной дочери.

Я сразу же вешаю трубку, зная, какие ругательства вылетят из моего рта, если я с ним поговорю.

Ивано и Камилла Кэйн, мои родители, всегда были жадными до власти, но до сих пор я не считал это проблемой.

Расстроенно проведя рукой по волосам, я застонал. Может, я и не знаю, что делать, но одно я знаю точно: я не брошу свою сестру, как это сделали они. Я даже не знал о ее существовании. Как они могли так легко от нее избавиться?

Младшая сестра, которая будет смотреть на меня сверху и называть своим братом. Я представляю, как она будет улыбаться мне, просить забрать ее, покупать ей вещи, и я буду одаривать ее всей своей любовью.

Но они все испортили.

— Стресс? — На незнакомый голос я откидываю голову в сторону, и меня встречает парень такого же роста, что и я. Капюшон закрывает его лицо, и единственное, что видно, — это его глубокие зеленые глаза.

— Отвали. — Я отворачиваюсь от него, не желая разговаривать.

— Все в порядке, я понимаю. Проблемы — это просто человеческая природа, но ты, кажется, преувеличиваешь.

Он прислоняется к обвалившейся стене из красного кирпича, басы музыки и крики людей звучат тихим гулом на заднем плане.

— Может быть, я смогу помочь. Что тебе нужно? Массаж? Небольшой минет с новым цветом волос? Я согласен и на то, и на другое, может, маникюр-педикюр?

— Я сказал, проваливай. Ты мне здесь не нужен. Ты не с тем человеком связался.

Он не сдвигается с места, несмотря на резкость моего голоса.