Горький обман

Я осторожно открываю глаза и смотрю на мужчину, стоящего передо мной.

Он подходит ближе. Я отшатываюсь назад, но Ремо крепко держит меня.

Сделай глубокий вдох, Аврора. Глубоко вдыхай и выдыхай.

— Все в порядке, — шепчет Ремо мне на ухо, его рука проводит по моему бедру.

Сделав еще один шаг под светом коридора, я вижу высокого худощавого незнакомца.

Мой взгляд сразу же привлекает шрам на его лице, который начинается у брови и проходит через глаз, пока не останавливается на верхней части щеки. Его нос длинный и тонкий, волосы чернильно-черные до такой степени, что можно подумать, будто смотришь в полуночное небо, а глаза глубокие, самые яркие изумрудно-зеленые, какие я когда-либо видела.

Он улыбается. С первого взгляда она кажется теплой, но когда я сосредотачиваюсь, то понимаю, что она дразнящая, холодная.

Кажется, он немного старше меня, возможно, ровесник Ремо. Это видно по резким чертам его лица, по крепкому, высокому телу и по тому, как он стоит, наклонив голову, словно маньяк, под светом в коридоре.

Его руки лежат в карманах брюк, а обтягивающая черная футболка подчеркивает мускулы, которые не слишком велики и не перегружены. На руках, где видна кожа, разбросаны татуировки. Он выглядит жестоким и угрожающим, и я боюсь, что если я когда-нибудь ошибусь с этим человеком, он выжмет из меня жизнь с помощью зубастой улыбки.

— Ремо, ты не сказал мне, что тебя не будет. Я думал, что удивлю тебя, но, похоже, я удивил твою жену.

Его изумрудные глаза переходят на меня. Клинический жест.

Он испугал меня только из-за моего прошлого опыта общения с преследователем.

— Миссис Аврора Кэйн, рад познакомиться с вами. — Он делает шаг вперед, берет мою руку и целует ее.

Его глаза все это время остаются прикованы ко мне, не дрогнув ни на секунду.

— Хелиа Нэшвуд. Лучший друг Ремо. — Мужчина, который хочет мое детище. — Вроде того. Он не любит друзей, но я ему близок. — Он пожимает плечами, отпуская мою руку.

Его глаза перемещаются за мной, и Ремо вздыхает, как будто уже устал от него.

— Аврора, это Хелиа, мой близкий друг. Он будет жить в гостевой спальне. Я так поздно спохватился, что не предупредил тебя о его приезде.

Ремо отходит от меня и направляется к Хелии, который ухмыляется ему.

— Идешь, чтобы подарить мне приветственный поцелуй?

Ремо толкает его в плечо.

Они оказываются почти одного роста, но пока они молча смотрят друг на друга, между ними что-то происходит. Хелиа тихонько смеется, качает головой, затем поворачивается и входит в первую дверь справа.

К счастью, наша спальня находится в конце коридора.

Самая дальняя комната.

— Увидимся утром, Аврора. У меня есть для тебя интересные новости. — Хелиа подмигивает мне, а затем в последний раз смотрит на Ремо.

Я уверена, что Ремо смотрит на него, потому что глаза Хелиа немного темнеют, а затем он уходит.

Если Ремо доверяет ему настолько, что пускает в наш дом, значит, мне не стоит беспокоиться, но что-то в нем есть, что-то… тревожное в Хелии, что меня настораживает.

Когда за ним закрывается дверь, Ремо поворачивается и извиняюще смотрит на меня.

— Я не могу позволить ему остаться в гостинице. Он может оказаться в слишком большой опасности, если сделает это.

Ремо снова смотрит на дверь своей спальни и качает головой.

Кивнув, я следую за ним в нашу спальню. Закрыв за собой дверь, я иду в ванную. Душ — это то, что мне сейчас нужно, чтобы смыть с себя сегодняшнюю усталость и тошнотворное чувство, которое продолжает скручивать мой желудок. Ремо останавливает меня.

— Он уедет через неделю. Всего через несколько дней. Пожалуйста, потерпи ради меня. Прости, что не сказал тебе.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, и вижу его брови, сведенные в расстройстве.

— Ремо, все в порядке. Я справлюсь с этим.

Ремо смотрит на меня, его глаза обеспокоены.

— Он напугал тебя. Ты закричала. Ты вспомнила своего… преследователя.

Каждое слово он произносит медленно, как будто ему тяжело произносить его вслух. Словно ножи впиваются в его горло с каждым произнесенным слогом.

— Ты сказал, что все будет хорошо, и я верю тебе, Ремо. Хелиа может остаться, если только он больше не будет делать ничего подобного. А теперь позволь мне принять душ.

С этими словами я разворачиваюсь, избегая его протянутых рук.

Позже вечером я замираю, когда он обнимает меня. Я позволяю это, хотя знаю, что он лжет мне, держа меня в неведении о ней. О Венеции.

На следующее утро Ремо застает меня выходящей из туалета, когда он идет к нему. Я должна спросить его о Венеции, но что, если это правда, с которой я не смогу смириться? Что, если я узнаю, что для него все это было лишь ложью? Я останусь жаждать любви, которую никто не сможет мне дать.

— Что-то случилось? — спрашивает Ремо.

Я слабо улыбаюсь, качаю головой и иду на кухню.

Прошло уже несколько дней. Каждый раз, когда у меня появляется возможность спросить его, я не могу этого сделать. Каждый раз, когда Ремо прикасается ко мне, я оправдываюсь и ухожу. Мне нужно разрядить обстановку, перестать задыхаться каждый раз, когда я хочу спросить его.