Я дочитал письмо Эллы-Бэт, но боюсь смотреть в глаза Бэмби. Мне страшно узнать, что она думает или что собирается делать. Будь я на ее месте, то полетел бы или помчался на машине туда, где живет этот ребенок, и держал бы ее взаперти, пока все мысли о самоубийстве не исчезнут, но, увы, в жизни не все так просто. Жизнь любит наблюдать. Она берет ведерко попкорна, садится и смотрит новости, наблюдая, как мир вокруг разваливается на куски. Я не часть этой жизни. Я часть того мира, который разваливается на куски. Или, по крайней мере, я был его частью.
Подавив свои мысли, я решаюсь посмотреть на Бэмби и вижу, что она стоит, прикрыв рот рукой и плотно зажмурив глаза. Ее всю трясет, а сквозь плотно сжатые челюсти прорываются всхлипы. Я обнимаю Бэмби и прижимаю ее голову к своему плечу, давая ей возможность поплакать и высвободить свою боль. Она взяла на себя вину за то, что произошло в тот день, но теперь я понимаю, что в этом, в основном, виновата ее сестра, которая возложила на нее всю ответственность за произошедшее. Как можно было поступить так? Я не лишился ребенка, поэтому мне не понять, что происходит в голове у ее сестры, но не знаю, как можно обвинять во всем кого-то столь невинного, какой была в тот день Бэмби.
Она обхватывает меня руками и крепко обнимает. Женщина, напоминающая кубик льда, дала трещину, и это разрывает мое сердце на части.
— Мы должны найти ее, — мягко предлагаю я. — Я помогу тебе. Мы сделаем все возможное, чтобы спасти ее.
— Нам не нужно искать ее, — говорит она сквозь слезы. — Она здесь. В офисе. Она нашла меня сегодня утром. Я получила это письмо два дня назад и пыталась найти способ связаться с ней, но она сама нашла меня.
— Она здесь? — уточняю я.
Хлюпая носом, Бэмби разрывает наши объятия и тычет пальцем куда-то мне за спину. Я оборачиваюсь и вижу, как Саша садится обратно в машину Танго. Что, черт возьми, она тут делает? Все они, если уж на то пошло.
— Одну секунду, никуда не уходи, — говорю я Бэмби, отдаю ей письмо и бегу к машине Танго.
Еще за пару метров до машины я слышу, как Саша вопит, требуя, чтобы они поскорее тронулись. Что происходит? Поскольку за рулем сидит Кэли, и она еще не успела переключить передачу, я ускоряю шаг и, добежав до машины, засовываю голову в окно, рядом с которым сидит Саша. Танго сидит на заднем сиденье, и я, убейте меня, не могу понять, как этому придурку удалось залезть сюда с его покалеченной ногой.
— Не смей, — обращается ко мне Саша.
— Не сметь что? — резко отвечаю я. — Серьезно, Саша? Не сметь... обнимать друга, который только что получил тревожные новости? Потому что именно это я только что и делал. Не совсем уверен, в отношении ли этого ты говоришь мне не сметь, как не уверен и в том, необходимо ли мне это выяснять.
Саша смотрит на меня с минуту, и в ее голубых глазах отчетливо видны замешательство и злость.
— Ты смешна, — я не могу удержаться и не сказать ей этого. Ей нужно услышать это. — Слушай, не знаю, с какими парнями ты встречалась раньше, но все твои штучки со мной не пройдут. Я сказал, что хочу быть с тобой. Хочу начать отношения и посмотреть, к чему все это приведет. Видимо, это все не имеет никакого значения, потому что мне хватило смелости забраться к тебе в постель сегодня утром, не рассказав о Лэндоне, потому что я хотел уладить это, прежде чем напугаю тебя до чертиков. И для справки, мы с Бэмби давно знакомы, потому что я спас ее во время взрыва в торговом центре шесть лет назад. Поэтому, если ты собираешься говорить мне «не смей», может, тебе стоит быть более конкретной?