— Это не было ошибкой, — говорит она, все еще не глядя на меня. — Это было довольно удивительное пробуждение, которое я бы не стала повторять снова в общественном туалете.
Смех перекрывает звучание ее последних слов, и она, наконец, с удивлением смотрит на меня. Мне хочется знать, что ее удивило.
— Рад, что ты так считаешь. Я имею в виду использование туалета для подобного «горячего» процесса, и это платье…
Усилием воли сдерживаю свой треп, но не могу не смотреть вниз на ее ноги — ее совершенные загорелые ноги, абсолютно обнаженные до самых бедер.
— Прошлой ночью ты свела меня с ума.
— Я не хотела этого делать, — бубнит она себе под нос, сжимая пальцами край кровати. Не знаю, понимает ли она, что прямо сейчас сводит меня с ума.
— Да, хотела, — поправляю ее я.
— Может быть, немного, — усмехается она.
Сейчас шесть утра. Здесь Танго, которому надерут задницу, и пятилетний ребенок за соседней дверью — я просто не могу думать ни о чем из этого, когда она смотрит на меня так, как сейчас. Двигаясь быстро, словно хищник, бросающийся на жертву, я толкаю ее на кровать, нависая над ней всем телом. Захватив своим ртом ее губы, руками хватаю и сжимаю все, до чего могу добраться, пока тяну ее выше, к изголовью кровати, срывая простыни и укрывая нас. Мои руки в ее волосах ощущают гладкость каждой пряди. Запах ее шампуня — это вызов моему обонянию, а ее язык с легким привкусом апельсинового сока посылает электрические разряды по всему моему телу. Голая кожа ее ног заставляет меня хотеть большего, и, видимо, она вынуждена согласиться, потому что ее руки возятся с моим ремнем.
— Уверена, что хочешь этого? — спрашиваю я, благодарный, что она протрезвела и может ответить честно.
— Это все, чего я хочу последние пару недель, — отвечает она с тихим стоном.
— Ты должна была так и сказать, — говорю я, улыбаясь возле ее губ.
— Так и говорю, — застенчиво произносит она.
Я тянусь туда, где валяются мои джинсы, и хватаю презерватив, лежащий в кармане, словно талисман на удачу, в надежде использовать его именно в такой ситуации.
— «Магнум», да? — говорит она, наблюдая, как я вскрываю упаковку.
— Заметь, не я это сказал, — говорю я, подмигивая. — Не хочу рисковать, а вдруг порвется. Это просто необходимость.
Я могу гордиться размером моего члена. Всегда был уверен — это мой актив.
— Будь осторожен со мной, — говорит Саша, глядя на меня наивными глазами.
— Только то, что мне повезло, не означает, что я буду этим злоупотреблять в процессе. Я знаю, что делаю, куколка.
ГЛАВА 18
САША
Возможно, я была более чем немного выпившей прошлой ночью, но хотела, чтобы ночь закончилась так же, как сейчас начинается утро. С тех пор, как я проснулась полностью одетая и одна в своей постели, стало ясно, что ночью абсолютно ничего не произошло. Я все еще не уверена в своих чувствах относительно происходящего между нами двумя, но мне нравится это. Мне нравится, какие чувства во мне вызывает Джегз. Мне нравится, как он смотрит на меня — я чувствую себя красивой.
Его руки такие большие, и Джегз очерчивает ими контуры моего тела, отчего внутри возникает удивительная ноющая боль. Губами он прижимается к моей шее, а твердой плотью к бедрам, и я чувствую себя немного нервной, но при этом абсолютно готовой. Мои руки путешествуют по его мускулистой спине, пока я жду того, что произойдет дальше.
В его взгляде дикий голод, но я чувствую, как он пытается сдерживаться, хотя все, чего мне хочется, это сказать ему не сдерживаться прямо сейчас.
— Ты мне нужен, — говорю я ему.
Мои слова оказываются спусковым механизмом, и пальцами он начинает нежно подготавливать меня к тому, что произойдет, коленями надавливая на внутреннюю часть моих бедер, чтобы создать пространство для себя между ними. Я оборачиваю свои ноги вокруг его талии, упрощая доступ, и он медленно скользит в меня. Сначала это немного больно, но от взгляда, которым он смотрит на меня, все мышцы расслабляются. Он не торопится, за что я благодарна, но чем дольше длится этот момент, тем больше мое желание и тем быстрее я хочу продолжения. Мои ногти впиваются ему в спину, и он понимает мою подсказку. Говоря, что искусен в этом, он явно преуменьшал, потому что я чувствую, что готова взорваться.