Читаем Горький хлеб истины полностью

Доносится серия взрывов.

Концерт продолжается.

Гаркуша моет руки под рукомойником, всматривается в даль, откуда слышится шум приближающегося автомобиля.

(Кому-то за сцену). Машину, пожалуйста, под деревья! Слышите?! Под деревья машину!

Голос. Есть соблюдать маскировку!

Шум мотора.

Входит Ступаков с немецким автоматом на груди и гранатами у пояса. Осматривается.

Гаркуша (торопливо вытирает руки салфеткой, отбрасывает ее). Здравия желаю, товарищ подполковник!

Ступаков. Приветствую вас, коллега. (Подает руку.) Начальник… полевого госпиталя Ступаков.

Гаркуша. Гвардии капитан медслужбы Гаркуша!.. Чем обязаны?..

Ступаков. Так… Прогулка по передовой, товарищ гвардии капитан…

Слышится стрельба.

Засиделись мы там, в тылу.

Гаркуша. Неподходящее время для прогулок… У вас, наверное, есть претензии к первичной обработке раненых? Но у нас, знаете, порой такое тут творится… Просто рук не хватает.

Ступаков. Да нет. Как раз сейчас претензий нет… (Пытливо оглядывается.) Посмотрим, как будет во время наступления.

Возвращаются с пустыми носилками два санитара. Ставят их под дерево, а сами уходят в палатку. Ступаков провожает их взглядом.

Гаркуша. Желаете осмотреть медпункт?

Ступаков. Нет-нет… Насмотрелся… Скажите, пожалуйста, гвардии капитан…

Гаркуша (подсказывает). Гаркуша…

Ступаков. Скажите, капитан Гаркуша, на днях в ваш полк новенькие из медперсонала не поступали?.. Понимаете, я дочь свою разыскиваю.

Гаркуша (с ухмылкой). Извиняюсь, товарищ подполковник, но это старый избитый прием: дочь, сестра, жена…

Ступаков (смутился). Да ей же право! Я серьезно.

На сцене появляется Володя Савинов с автоматом за плечом и гранатными сумками на поясе. Увидев Ступакова, пятится. Гаркуша тоже делает ему предупреждающий знак. Савинов, не замеченный Ступаковым, прячется за куст.

Гаркуша. У нас в медсанроте и на батальонных медпунктах много девушек. Кто именно вас интересует?

Ступаков. Вы неправильно меня поняли… Дочь сбежала из госпиталя!

Гаркуша. Недавно один капитан тоже разыскивал свою… сестру. Мы вызвали ее из батальона, а она, как увидела, и в слезы: «Прости, Коленька, я другого люблю. Встретила свое счастье».

Ступаков (сердится). Ну, знаете!.. Мне не до шуток! И не думаю, что я похож на фронтового донжуана.

Гаркуша (осматривает Ступакова). Да как вам сказать… Термин «пе-пе-же», то есть «походно-полевая жена», не я сочинила…

Ступаков. Товарищ гвардии капитан, я ведь могу рассердиться и приказать!

За сценой слышится девичий голос: «Девочки, почта еще не приходила?..» Ступаков торопливо направляется за сцену. Савинов встревоженно смотрит ему вслед.

Савинов (выйдя из-за куста). А где Вера? Она знает, что он появился?

Гаркуша (вытирает платком лоб). Ну, лейтенант, и задал ты мне хлопот со своей Верой. Только этого мне еще не хватало! А где обещанные трофеи?

Савинов (достает из кармана сверкающий пистолетик). Вот, прошу, дамский!.. Подполковник очень сердит?

Гаркуша (берет пистолет). Стоящая вещь! Главное — нужная. Подполковник?.. О-о, как тигр!

Савинов. А где Вера?

Гаркуша (рассматривая пистолет). Нюхает порох твоя Вера в третьем батальоне.

Савинов (встревоженно). А зачем вы ей разрешили?! Ей же нельзя под пули! Она ж не умеет!..

Гаркуша (сердито). Не умеет — научится. Там медпункт накрыт залпом шестиствольного. Ничего не осталось. Вот и вызвалась… Кто-то же должен был идти. (Помолчав.) А что там за шум на участке третьего батальона?

Савинов (опасливо оглядываясь в ту сторону, куда ушел Ступаков). На рассвете мы там вели разведку боем. А сейчас… Давно она пошла туда?

Гаркуша. Утром еще пошла… А как там сейчас?

Савинов. Немцы контратакуют. Будьте наготове.

Гаркуша (удивилась). Можете не сдержать?!

Савинов. Пока приказано не обнаруживать свои огневые позиции и не раскрывать огневые средства перед наступлением… Когда же она вернется?

Гаркуша (нервно). Не знаю, не знаю!.. Но как же тогда продержаться, если не стрелять?

Савинов. Пропустим в тыл и секанем с флангов… (Смотрит в сторону, куда ушел Ступаков.) Когда Вера вернется, предупредите ее об отце и скажите, что я с разведчиками в траншее. (Указывает.) На той опушке.

Опираясь на карабин, появляется рыжеусый солдат с забинтованной до самого паха ногой. Он бледен. Савинов смотрит в ту сторону, куда ушел Ступаков, пятится назад и, чуть не столкнув раненого, убегает.

Рыжеусый (сердито смотрит вслед Савинову). Что за псих? Из медпункта, что ль, сбег?

Входит Ступаков.

Гаркуша (Рыжеусому). Вы угадали: у него мания преследования. (Осматривает повязку на Рыжеусом.) Кто и когда вас перевязывал?

Рыжеусый. Да санитарка одна, в воронке. С час назад, сразу, как дерябнуло.

Из палатки выходят санитары. Один бросает из таза в яму груду окровавленных бинтов, второй забирает у Рыжеусого карабин, уносит за палатку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии