ГОРЬКИЙ ДЫМ КОСТРОВ

В секрет ходили по двое. Смены стали производить реже, чем вначале: малейшее движение возле железнодорожного полотна, едва приметный след на тропинке настораживали гитлеровцев. Было замечено, например, что подковки на обуви выдают врагу пути передвижения партизан. Обнаружив в грязи «русс-каблук», патрульные немедленно поднимали тревогу.

Один из двоих разведчиков, по крайней мере, раз в сутки, незаметно выбирался из тайного убежища и доставлял собранные данные в заранее условленное место: засовывал в незаметное дупло дерева на обочине или клал под придорожный камень. Оттуда сообщения разведчиков забирал партизанский связник из местных жителей и переправлял на базу группы. А там собранные в разных местах разведывательные данные сводились воедино, зашифровывались и без промедления передавались в эфир – оперативные сведения лишь тогда представляют собой ценность, когда они своевременно попадают в штабы для обработки и анализа.

Фашисты нередко производили тщательное прочесывание всей территории вдоль линии железной дороги. Чаще всего их побуждали к этому диверсии, совершаемые соседними партизанскими подразделениями. Там, в отрядах, торжествовали: операция удалась, пущен под откос паровоз и столько-то вагонов. А разведчики из группы Фризена, чертыхаясь, едва уносили ноги, чтобы потом, после прочесывания, под покровом ночной темноты снова пробираться к своим «лежбищам», стараясь ни малейшим шорохом не насторожить патрулей.

Время от времени разведчиков заменяли, и они возвращались на базу. Считалось – для отдыха. Но после вынужденного многодневного лежания людям требовался не отдых, а активные действия. Они рвались в бой, и нельзя было отказать им в этом.

Осенью сильно развезло дороги. Стало невероятно трудно добираться до разбросанных на большой территории «почтовых ящиков» – тайников с донесениями разведчиков. Да и зима на носу с ее метелями и глубоким снежным покровом – попробуй-ка походи пешком! Словом, требовался транспорт. А о каком транспорте, кроме лошадей, могла идти в тех условиях речь?

С помощью своих добровольных помощников из числа местных жителей руководство группы установило, что на окраине ближнего поселка находятся конюшни, в которых содержатся лошади какого-то транспортного подразделения вермахта. Сытые, ухоженные кони, вполне пригодные для задуманных дел.

Одна закавыка: как их взять? В поселке большой гитлеровский гарнизон, конюшни хорошо охраняются.

В разработке боевого плана приняли участие наиболее опытные партизаны, в их числе Т. С. Попруженко, которому принадлежали главные идеи операции. Высказал дельные мысли и Иван Иванович Фризен. К тому времени он уже полностью освоился в новой обстановке, да и его тоже успели полюбить в отряде. В трудных обстоятельствах люди познаются быстро. Партизанам пришлись по душе рассудительность и спокойная выдержка не слишком разговорчивого, зато твердого на слово политрука.

Основная роль в операции «Лошади» отводилась Пете-моряку (П. А. Синицын), высоченного роста и могучего телосложения партизану в постоянной, в жару и мороз, кожаной тужурке и морской тельняшке, которую он заносил до дыр. Петя-моряк и с ним еще несколько человек должны были осторожно подкрасться к самым конюшням, снять внутри часовых и выгнать лошадей. Другой части партизан поручалось обезвредить отдыхающих фашистских караульных, которые размещались в двух маленьких домишках чуть в стороне от конюшен, ближе к лесу.

Одной из групп участников операции было поручено командовать Фризену. Политический работник у партизан должен агитировать не столько словом, сколько личным примером – это стало непреложным правилом.

Было условлено начать операцию в два часа ночи. Первым должен был вступить в действие Петя-моряк. Как только на конюшне раздадутся его выстрелы, Фризен со своей группой забросает гранатами домишки охраны.

Поначалу все шло хорошо. Фризену и его людям, почти сплошь молодым ребятам, удалось подобраться к кустам возле домиков и залечь в ожидании выстрелов.

И вдруг собака! Откуда только взялась – ведь о ней никто не предупредил! Маленькая, но брехливая. Заливается звонким визгливым лаем. Сейчас всех всполошит.

Ребята шепчут встревоженно:

– Иван Иванович, надо начинать!

– Рано.

– Этот брехун нам все сорвет!

– Не можем. Не подошла еще наша очередь. А пес все не унимается.

– Иван Иванович, давайте атаковать!

– Нет, рано! Сказано: дождаться первых выстрелов. Может, они еще там не готовы. Начнем атаку, насторожим часовых. Как тогда Петя-моряк с ними справится?

Проклятая собака лает и лает, не переставая. Наконец из домика вышел полуодетый солдат.

– Ну что? – спросил по-немецки собаку. – Блохи заели?

Та подбежала к нему, стала вилять хвостом. Но лаять не прекращала, то и дело поглядывая в сторону кустов.

Солдат постоял на пороге, прислушался. Потом пошел в домик и тут же возвратился, на этот раз с автоматом.

Один из бойцов приподнялся на локтях – сейчас вскочит.

– Куда? – Иван Иванович с силой пригнул его к земле.

– Да не видите, что ли! Открыты мы! Сейчас стрелять будет!

– А я говорю: ждать!