Горькая доля детства. Рассказы о днях оккупации

Отдыхать колхозникам доводилось только в воскресенье, да в большие советские праздники. Однако и в эти дни селянам было не до отдыха… Чтобы не помереть с голода, им нужно было еще работать на своих приусадебных участках, которые тогда являлись фактически единственным источником продуктов питания для белорусских крестьян, ибо все что выращивалось ими на колхозных полях, шло на удовлетворение потребностей действующей армии. Положение существенно усложнялось тем, что в колхозе не хватало лошадей. В результате людям нередко приходилось брать на себя выполнение работ, какие обычно возлагаются на коней.

По сегодняшний день в моей памяти порою всплывает еще более страшная Репинских «Бурлаков на Волге» жизненная картина тех ужасных времен: несколько женщин, что есть мочи, тянут за собой плуг, а еще одна из них идет за плугом, напряженно удерживая его обеими руками за ручки. Туловища их наклонены вперед, руки держат перед грудью лямки, к которым привязан плуг, лица от перенапряжения покраснелые, по ним ручейками стекает пот, дыхание сильное и прерывистое. Женщины медленно переступают, упираясь ногами в грунт. Изредка слышатся короткие отрывистые голоса. Работницы как будто не говорят, а выстреливают слова в воздух. Ветер мотает во все стороны волосы, на что женщины не обращают никакого внимания. Им теперь не до этого. Они пашут землю, чтобы после на ней вырастить урожай, который поможет избавить их детей от голодной смерти. Время от времени женщины останавливаются на несколько минут, чтобы перевести дух, а после снова начинают тянуть плуг.

Чтобы справиться со всеми хозяйственными работами на своих приусадебных участках, матери привлекали своих детей. Не была исключением в данном отношении и наша семья. При этом никто из нас, детей, не уклонялся от работы. Каждое трудовое задание, которое давала нам мама, не подлежало никакому обсуждению. И я убежден: только благодаря этому наша семья смогла тогда выжить.

При всем при том я не помню, чтобы моя мать и другие наши деревенские женщины впадали в отчаяние. Совсем наоборот, в период коротких передышек и после продолжительной напряженной работы можно было видеть, как они смеются, шутят одна с одной, а то и вообще весело поют. Тем самым они давали нам, своим детям, очень важный жизненный урок: какой бы тяжкой, безвыходной не складывалась бы наша жизнь, мы ни в коем случае не должны сдаваться, терять веру в свои силы и надежды на лучшее будущее. Заряд бодрости духа и будничного мужества, полученные мной в те часы от матери, после не раз спасали меня в непростые годы моей дальнейшей жизни.

(Из книги: Генадзь Лыч. Повязь часоў/Генадзь Лыч. – Санкт-Пецярь бург, 2014. – С. 20–74.). Перевел с белорусского Леонид Емельянов.

Враги сожгли родную хату (вспоминает Виктор Парфенов)

Родился 23 сентября 1934 года на хуторе близ деревни Прудки Починкоеского района Смоленской области. Исследователь в области ботаники и экологии растений. Основатель белорусской флористической школы. Академик HAH Беларуси, доктор биологических наук, профессор, заслуженный деятель науки Республики Беларусь, лауреат Государственной премии БССР в сфере науки.

Всегда с болью в сердце я воспринимаю любое упоминание о войне. Да, война – это страшное, зловещее событие, разрушающее все вокруг, делающее одних людей орудием зла и насилия, коверкающих и ломающих судьбы других. Жутко вспоминать многокилометровые колонны пленных, слезы и натруженные руки женщин-вдов, получивших похоронки на своих близких, свежие могильные холмики вдоль проселков и большаков, подорвавшихся на минах и снарядах мальчишек-сверстников.

Но в самом начале война громыхала где-то далеко от нас. И только тогда, когда наши истребители, поднявшиеся с Шаталовского аэродрома, подбили немецкий бомбардировщик (где-то через неделю после начала войны) и посадили его вблизи райцентра, война вдруг стала явью. Все взрослые и особенно мы, дети, с нескрываемым любопытством смотрели на большой самолет со зловещими черными крестами, оцепленный милиционерами, и его членов экипажа – настоящих немцев-фашистов, одновременно надменных и испуганных.