Горизонты нашей мечты

После пятиминутной толкотни, в которой Мире несколько раз отдавили ноги и растрепали прическу, гурьба народу высыпала из учебного корпуса на улицу. После сумрачного прохладного здания у нее немедленно вспотела и зачесалась спина. Ее беспардонный фертрат немедленно скинул свой китель, грубо нарушив сразу три статьи устава, и перекинул его через плечо. Усевшись верхом на каменного льва, установленного на лужайке перед корпусом, он благосклонно предложил:

– Валяйте, спрашивайте. Только не все сразу, а в режиме пресс-конференции. Кто первым руку поднял, тот и говорит. На счет «три» – и раз, и два…

Следующие полтора часа Мира завороженно слушала рассказы Мая об его странном и забавном мире: о гигантских материках, где пустыни занимают лишь малую часть, о высоченных горах, с вершин которых никогда не сходит снег, об огромных океанах и невероятных размерах волнах, называющихся «цунами», приходящих из морских глубин после подводных землетрясений и извержений и опустошающих пологие побережья на сотни саженей, а то и целые версты вглубь… Май рассказывал о больших океанских лайнерах, в которых уместилось бы население небольшого города; о военных кораблях, более могучих, чем армия целого графства; о совершенно невозможных подводных судах, способных месяцами не всплывать на поверхность, но при том одним залпом неведомого оружия звездной силы уничтожить десятую часть планеты. Что такое «планета», Мира так и не поняла, но, похоже, размерами она далеко превосходила весь Сайлават. Рассказал Май и о железных самолетах, перевозящих сразу сотни людей по всему миру, и о загадочных «спутниках» и «обитаемых станциях», парящих так высоко над землей, что разглядеть их нельзя даже в сильный бинокль – там, где почему-то кончается воздух и начинается мертвая бесконечная пустота.

Города там, если фертрат, конечно, не врал, тоже отличались размерами. Вообще его родной мир весь выглядел непомерно большим: уродливым арбузом-переростком, в котором людей на каждом шагу встречается больше, чем семечек. Автомобили там ездили вовсе не при помощи магических батарей, а на электричестве, какой-то непонятной горючей воде и еще более непонятном горючем воздухе (как вода и воздух могут гореть? Май точно свистит и даже не смущается!) Но особенно воображение Миры поразили ожившие статуи – «человекообразные киборги» или «чоки». Не просто ожившие – а неотличимые от людей и умеющие говорить и размышлять при помощи каких-то «искинов». Статуи работали сиделками и горничными, секретарями и гидами и еще кем-то, что Мира тоже не поняла. Статуи так здорово походили на людей, что некоторые даже влюблялись в них и переставали обращать внимания на настоящих людей. Таких влюбленных стало настолько много, что тамошний Даоран (или что-то на него похожее – хотя графов там, кажется, не имелось) даже принимал законы, ограничивающие создание чоки и пользование ими – затыкал плотину пальцем, как ехидно выразился Май.

В мастерских и на фабриках работали какие-то механические штуки, внутри которых сидели те же «искины». Механические штуки работали так быстро и хорошо, что людей на работу нанимали плохо и неохотно. Уже почти половина взрослых там получала «пособие по безработице» (как можно платить людям за то, что они не работают?!), и их становилось все больше и больше. И вообще «роботы» уже почти полностью вытеснили бы живых людей, если бы не какие-то законы. Те, кто остался без работы, сидели дома и развлекались самыми разнообразными и непонятными способами, превращаясь в «субстрат».

– А что, если кто-нибудь создаст армию из големов и весь мир завоюет? – поинтересовался какой-то третьекурсник, которого Мира не знала по имени. – Они ведь смерти не боятся. Похватали пики или пистолеты – и вперед. Големы сильные, пред ними никто не устоит.

– Балда! – Май постучал себя пальцем по лбу. – Кому нужна армия чоки? Одного фронтового бомбардировщика хватит, чтобы ее термобарическими зарядами накрыть. Получится груда запчастей, и вся война кончится. Сейчас и людей-то в наступлении почти не используют.

– А если им всем дать ра-ке-ты? – не сдавался старшекурсник. – Которые, как ты сам говорил, самолеты сбивать умеют?