Горизонты нашей мечты

– Кто к кому привязался, мы выяснили еще вчера, – весело хмыкнул Май. – И постановили, что не я к тебе, я ты ко мне. Мира, ты чего ерепенишься? Я тоже детдомовский. Меня, правда, не подбросили, а официально у родителей отобрали, когда мне пять лет исполнилось, но все равно.

– Ну и гордись до пенсии! – огрызнулась Мира.

– Детдомовский – у вас так приютских называют? – поинтересовалась Бохака. – А что ты вчера про опекуна говорил? И про сестру?

– Про какую сестру? – озадачился Май.

– Ты сказал, что у твоей сестры зеленая повязка, а для опекуна ты слишком шустрый, – педантично напомнила Бохака. – У вас в приютах опекуны вместо воспитателей?

– Э-э… ну, вообще-то меня в десять лет усыновили, – Май поскреб в затылке. – Так что у меня есть две сводные сестрички и опекун.

– А приемный отец? – подозрительно сощурилась Бохака.

– Вот опекун и есть приемный отец, – Май широко зевнул, явно не настроенный развивать тему. – Слушайте, девчата, тут в учебнике много чего про Защитников написано. В компании с паладинами Святой Церкви поддерживают мир и порядок в Сайлавате, борются с монстрами, все такое. Я только не пойму – от кого защищают? И что там с северными графствами? Оттуда ведь Церковь в шею погнали.

– Тихо! – зашипела на него Хана. – Ты чего орешь во все горло? Услышат – по шее получишь!

– Не понял, – нахмурился Май. – А что не так с Церковью?

– Все так с Церковью, – буркнула Мира. – С тобой не так. У вас что, совсем Церкви нет?

– У нас много чего есть. Только не в таком странном виде. На Западном континенте есть Церковь Единого с кучей самых разных завихрений, есть разные языческие боги, у нас всякие глупые секты появляются – кто-то Единому по-своему поклоняется, кто-то инопланетян ищет, кто-то духам природы подношения организует. Но о всех говорить можно. У вас что, Церковь обсуждать вообще запрещено?

– Слушай, Май, – Бохака поправила очки. – Для начала просто держи язык за зубами. Иначе за пять минут наговоришь такого, что за всю жизнь не расхлебаешь. Чтобы ты понимал – на Севере считают, что людям должна служить наука, а на Юге – что Господь Всемогущий дал людям магию, чтобы те жили счастливо и не копались где не просят. На Севере исследуют суть вещей, а на Юге наука считается механистической ересью. А в Академии учатся кадеты и с Севера, и с Юга. Чтобы драки не начинались, здесь все споры о религии и науке запрещены. Желающие помолиться могут сходить в соборы в Цетрии – это город рядом с Академией и столица графства Цветов.

– Вообще-то Цетрия – еще и столица Сайлавата, – добавила Хана. – Но принцессу все равно никто не слушает. Ее даже в графстве Цветов никто не слушает, всем канцлер управляет.

– Стоп! – Май поднял руку. – Еще раз, и помедленнее. В учебнике написано, что Сайлават – королевство, и им управляет король. Или королева. Откуда принцесса? Она что, малолетняя?

– Ха, она вообще старая! – пренебрежительно фыркнула Хана. – Ей уже двадцать семь. Ее отец двенадцать лет назад умер. Вскоре после того, как старый Даоран предательски взорвал граф Тэйн, который якобы для переговоров…

– И вовсе не так! – шепотом закричала Бохака. – Граф Тэйн прилетел для переговоров, а Даоран его предал! А бомба…

– Стоп! – мальчишка замахал руками. – Кончайте, пока и в самом деле не подрались. Понятно, что кому как выгодно, тот так и рассказывает. Про принцессу доскажите. Значит, ее отец умер? Тогда ее, кажется, Даоран должен был возвести на престол, когда ей пятнадцать исполнилось? Так в книжке написано.

– А они не возвели, – пожала плечами Хана. – Она в зале заседаний сидела, когда там все взорвалось. Ее вроде бы как сильно оглушило, и она с тех пор странная. Новый Даоран решил, что ее дееспособной пока считать нельзя, и назначил канцлера ее опекуном. С тех пор канцлер правит графством Цветов, а страной не правит вообще никто, потому что графам никто не указ, даже канцлер.

– Как все запущенно… – пробормотал Май. – То есть девицу банально затиснули в угол, чтобы под ногами не путалась. Государственный переворот втихую. Ну ладно, так что там насчет Защитников? Они кого и от кого защищают? И, кстати, что там Сиори упоминала про гражданскую войну? Кто, с кем и из-за чего? Погоди, – остановил он раскрывшую рот Бохаку, явно вошедшую во вкус. –А что у нас Мира молчит, как партизан? Эй, хозяюшка! – он потыкал Миру пальцем в плечо. – Между прочим, воспитывать фертрата – твоя прямая обязанность. А то попадет он под дурное чужое влияние, не перевоспитаешь потом. Расскажи про Защитников.

– Отстань, – угрюмо зыркнула на него Мира. – Что привязался? И без тебя тошно.

– Опять «привязался»! А что тебе тошно-то? Тухлую пироженку съела?

– Дурак! – Мира от возмущения даже повысила голос. – Сам ты тухлый! Ты что, совсем тупой? Меня сейчас, наверное, отчислят! Чего ты ко мне лезешь?

– Тебя не отчислят, – серьезно сказал Май. – Я их предупредил, чтобы не вздумали, а с меня сейчас пылинки сдувать станут. По ушам тебе точно навешают в воспитательных целях, но не отчислят. Ну-ка, посмотри мне в глаза!