Горизонты безумия

Бёдра обвивали переплетённые стебли. Каждый очередной шаг так и норовил стать последним. Спустя десяток метров под ногами противно зачавкало, а в голове поселился самый настоящий кавардак. Ещё и сердце трепыхалось под левой лопаткой испуганным зайчонком. Димка из последних сил старался совладать со страхом, но получалось как-то не очень. Точнее совсем не получалось. Хотелось оказаться подальше от этого треклятого болота, желательно дома и с папой. Но до дома предстояло ещё добраться, а прежде было необходимо преодолеть непролазную топь.

«Даже слюнявчика не останется...»

Димка отмахнулся от навязчивых мыслей и заторопился пуще прежнего.

Внезапно бурьян кончился. Димка выскочил на открытое пространство и шлёпнулся в вонючую жижу. Поперхнулся, принялся судорожно откашливаться, понимая, что всё равно наглотался.

Перед глазами плыло. Ресницы щипало. Руки тряслись. И это всё не из-за страха, а от обиды – потому что не заешь, как быть.

И зачем только он побежал? Нужно было принять вызов судьбы у косогора, пускай и неравны были силы. Ведь в мире существует такое понятие, как «справедливость», а значит, случай не преминул бы ему помочь. Подарить искорку надежды, чего бы ни думал по этому поводу папа. Так же... Так получай по заслугам, раз сам напросился. Ведь кроме справедливости на свете есть такое понятие, как «подлость»... или «лицемерие». И хотя порождены они, скорее, во мраке – это мало чего меняет.

Димка поднялся. Осмотрел себя со всех сторон – уделался конечно основательно! Прислушался.

Совсем рядом послышался шорох.

Димка весь сжался.

Кромка воды дрогнула. Из бурьяна, чуть в стороне, высунулась голова Разбойника. Британец глянул на поникшего хозяина и зашипел.

- Разбойник, ты чего?.. – прошептал Димка, силясь сдержать дыхание.

Кот проскрипел какую-то белиберду и мгновенно скрылся. Димка, стремглав, кинулся следом. Тут же на кого-то налетел, сбил с ног.

- Ах ты, пос<...>да!

Вроде как Рыжий. Точно! Руки длиннющие, как хлысты, не ускользнуть!

Димка, не глядя, лягнул преследователя. По натужному мычанию понял, что угодил куда надо, и помчался на четырёх конечностях, как какое-нибудь ополоумевшее животное. Только вновь оказавшись в спасительном бурьяне, поднялся и стал ксыкать.

Разбойник отозвался мгновенно, словно ждал.

Димка уже понял, что не прогадал в своих суждениях – кот и впрямь его куда-то ведёт. Но с какой целью и куда именно – оставалось загадкой. Так или иначе, выбора у него не было. Да и тайное, скорее всего, скоро станет явным.

Димка смахнул с лица грязь и двинулся на приглушаемое шорохом травы мяуканье.

Шагов через пятьдесят на пути начали попадаться кочки. Бурьян сменился осокой, доходящей до колен. Кое-где покосился флегматичный камыш. Дышать было тяжело – над болотом повисли удушливые испарения. Солнце добралось до зенита, а это не сулило ничего хорошего – отец, наверняка, уже вернулся из больницы и ищет непутёвого сына, чтобы отчитать по полной программе.

Звуки преследователей стихли, но Димка старался не сбавлять шагу, понимая, что те знают топь получше него, а потому могут запросто окружить или подкараулить. Однако силы быстро таяли, а мышцы ног деревенели. Откуда-то прилетел слепень, принялся носится над головой, точно стратегический бомбардировщик, не давая ни покоя, ни передышки. Димка махал руками, но всё без толку: ас был проворным, бесстрашным и стремительным. А ещё ВРЕДОНОСНЫМ – не чета противному Разбойнику!

Немного подташнивало, но Димка списал это чувство на общее переутомление от длительного бега. За ворохом мыслей, стуком сердца и шлепками от собственных шагов, он уже и позабыл, когда в последний раз слышал британца – видимо, кот ускакал далеко вперед, а он сам заблудил, оставшись один на один с топью и вездесущими страхами.

Общеизвестно: коты бояться воды, как огня. Их даже просто искупать сложно. Почему же тогда Разбойник так упорно ведёт к центру Нижней Топи? Ведь он – центр – именно тут, а вовсе не в городе!

Димка замер. Запрокинул голову. Разинул рот.

Над горизонтом, на сколько хватало взора, возвышался радужный шпиль. Именно, что радужный, без тусклых основ! Это не было стеклом, пластиком, или подсветкой. Тонкая игла сердцевины, взмывающая вверх, во все стороны от которой, словно лучи, расходятся полупрозрачные конусы, призмы, трапеции разнообразного цвета и сечения, пронизанные в определённых местах наклонными плоскостями с отростками наподобие антенн. Ярко оранжевые, как спелый апельсин. Малиновые, вроде раствора марганцовки в воде. Лазурные, точно полуденное небо. Салатовые, точь-в-точь луговая трава. Огненно-рыжие, напоминающие пламя костра. Фиолетовые, багряные, дымчатые, бирюзовые... Некоторые цвета Димка даже не знал, как и назвать! Огненная феерия уносилась в небеса, подсвечивая высокие облака, и такое ощущение, продолжалась и дальше, за пределами ионосферы Земли! А всё вместе так походило на палитру футуристичного художника, который решил за раз размешать все краски жизни, чтобы сотворить восхитительный шедевр вселенского естества!