А я вернулся к камину, мыслям об Эллен — мне удалось не думать о ней, пока помогал ее маме, но теперь воспоминания, словно в отместку, накатили волной — и долго сидел в кресле, глядя на огонь.
Наконец, слава богу, поминки подошли к концу. Я попрощался с Бобом и еще парой знакомых. Мама Эллен, обняв меня на прощание, сказала, что Эллен меня любила. И я оказался свободен и мог посвятить себя тому единственному, что теперь имело для меня значение — окончательной, кровавой и безжалостной мести.
22
Когда я вернулся, Билл, расположившись в своем жалком садике, пил пиво из банки. У его ног валялось несколько пустых банок. Я сложил свои вещи в сумку, вышел из дома и сказал Биллу, что уезжаю к себе. Ему это не понравилось, но я убедил его, что не могу оставаться с ним вечно. Он настоящий друг, без него я бы не справился, но пришла пора снова топать по жизни на своих двоих. Он предложил мне пользоваться его гостеприимством в любое удобное мне время, невзирая на обстоятельства.
Али, увидев, как я подъезжаю, выскочил из лавки с соболезнованиями. Я поблагодарил его, но не стал задерживаться, чтобы поболтать. Он сказал, чтобы я заходил, не стеснялся, если мне что-либо понадобится. Я пообещал и заторопился вверх по лестнице, желая поскорее приступить к делу.
Кто-то починил мою дверь. Скорее всего, Билл. Холодильник и морозилка оказались забиты продуктами. Кровать застелена, а разбросанные по квартире записи аккуратно разложены по коробкам. Бросив сумку на пол, я принялся доставать заметки. Я успел просмотреть всего пару коробок, как открылась дверь ванной комнаты, и оттуда вышел Паукар Вами.
— Ал, мой мальчик, — прохрипел он, — ты вернулся к своему дорогому старенькому папочке.
— Давно ты здесь? — спросил я, отставляя коробку.
— Большую часть дня. — Он плюхнулся в кресло. — Я решил, что ты вернешься после похорон. Что тебя задержало?
— Поминки.
— Ты остался на поминки? Ненавижу поминки. Все так хорошо говорят о покойном. Никто не вспоминает про измены, мошенничество, предательство. Боюсь, что, когда помру, кто-нибудь устроит по мне поминки.
— Это вряд ли, — произнес я ледяным тоном.
— Ты удивишься, — ухмыльнулся он. — Ладно, хватит зря трепать языком. Погоревал — и будет. К делу. Что-нибудь новое узнал?
Я подумал о мраморном шарике и уселся напротив Вами:
— Есть одна вещь, о которой я хотел бы спросить. Тебе не понравится, но все равно спрошу.
— Валяй, — равнодушным тоном сказал Вами, но я заметил, что он заинтересовался.
— Ты убил Эллен?
Он нахмурился:
— Ты меня подозреваешь?
Я рассказал ему про мраморный шарик, черный с золотистыми змейками, о том, как он попал ко мне, потом пропал, оказался в моем шкафчике в раздевалке, а затем в ране на теле Эллен.
— Думаешь, я его там оставил? — проговорил он. — Считаешь, я подсунул тебе этот шарик с самого начала и все это время пудрил тебе мозги?
— Возможно.
Вами посмотрел на меня в холодном молчании, затем вытащил нож из ножен на поясе. Он вложил его в мою правую руку, приподнял подбородок и приставил лезвие к своей шее, отдавая себя в мое распоряжение.
— Если сомневаешься, перережь горло, — прошипел он.
Я смотрел на лезвие и натянувшуюся кожу на его шее. Глубоко вздохнул. Как бы ловок и силен он ни был, Вами не успел бы меня остановить, вздумай я его убить. Одно движение кисти, и он истечет кровью.
Я попытался опустить лезвие. Но Вами схватил мою руку и снова прижал лезвие ножа к своей шее.
— Ты должен быть уверен, — прорычал он. — Я никогда раньше не предлагал так свою жизнь. И никогда не сделаю этого снова. Будь уверен во мне или убей.
Я убрал руку с ножом. На этот раз Вами мне не препятствовал.
— Я должен был спросить, — пробормотал я.
— Нет. Но, возможно, это и к лучшему, что спросил. Теперь мы знаем, чего ждать друг от друга. — Он забрал у меня нож и спрятал в ножны. — Теперь, когда с драмой покончено, спрашиваю снова: что нового?
— Сначала ты. Что произошло с того дня, как Эллен… — Я не смог заставить себя закончить фразу.
— Ничего особенного. Никто не знает, кто ее убил. Официально этот номер в отеле пустовал. Полиция не знает, был ли это подражатель или настоящий убийца.
— Настоящий, — жестко сказал я.
— Разумеется, — кивнул Вами. И продолжил: — О Чарли ничего не удалось узнать. Следил за Николасом, причем безо всякого удовольствия. Проверил ту парочку, которую назвала Эллен. Нашел их имена, просматривая твои записи. Но они не знают ничего ни о ней, ни о Николе Хорняк.
— Они могли их убить? — тихим голосом поинтересовался я.
— Один из них. Другой просто мошенник со связями на самом верху. Я позволил ему жить на случай, если он понадобится мне в будущем.
— Как вышло, что ты не тронул Зиглера?
— Я приберег его до твоего возвращения, — ответил Вами. — Мы встретимся с ним вместе, отец и сын, настоящая команда… Теперь ты, — прибавил он. — Какие у тебя новости?
Я второй раз изложил историю своих подземных приключений. Вами слушал меня с отвисшей челюстью, что ему, честно сказать, несвойственно.