Горюшко от умишка

– Тем и буде, подходи опосля утренней литургии! Удержать меня терь и прикащику не властно…, – крепко пожав руки молодого человека, Туся юркнула в дверь.

***

Вечереет, сыплет снег. По безлюдной городской улочке, освещённой тусклыми фонарями, бредёт пьяненький Яков. Его нагнал закрытый экипаж, выскочили Сизый с Фиксой, схватили и затолкали внутрь. Извозчик подстегнул кобылу и экипаж скрылся в первом же тёмном переулке.

– Кто вы такие и на кой ляд я вам? – успел вскрикнуть Яков, но в тот же миг получил удар в поддых.

– Кто мы – тебе ни к чему!

– Ежали денег… и рубля не наберу? – откашлялся Яков.

– Лавье на опосля… Открой-ка нам, што ведаешь о купце Скородумове? – Фикса прижал Якова, поднёс к его горлу нож.

– Чай ничего не знай… Оне птица не маво полёту…

– Подо што барабаны клепал? – напирает Сизый.

– Экие жа барабаны? Не было оного…

– Сундуки дорожные клепал? – выдал Фикса.

– Откель жа знать-те? Труд мой столярный, а в тайности посвящаться и непошто? Подрядился – сделал, и вся недолга…

– Ишь, не знай он ничего! Выкладай, што промеж заказу молвлено! – Сизый тоже достал нож, подоткнул к горлу Якова. В полном испуге столяр запричитал, что на язык легло:

– Чай што? Барахлишко свезти в лысковско имение, художества всяки, посуду серебряну али золотишко мал-мала?

– В лысковское, баешь? – задумался Фикса.

По всей видимости, умерщвлённый Яков был вывален из экипажа в тёмном переулке.

***

Во дворике дома Скородумовых возле бокового входа для прислуги стоит грузовой автомобиль: кузовок из толстого морёного дерева окован для усиления стальной лентой, а поверху приспособлен фургончик из крашеной вагонки. Несмотря на студёную зиму, кабина в силу тех времён открытая: под нависающим козырьком различима рулевая колонка и двойное сиденье в виде деревянной лавки для шофера с пассажиром.

Под руководством Кирилла идёт погрузка в фургон. Пока два подсобника втаскивают большие окованные сундуки, купчиха прикрикивает на Тоську с помощницей, сволакивающих из особняка тюки и складывающих их возле колёс грузовика.

– Суетятся купчишки, скоро в дорогу сорвутся, по всему?

Фикса, подглядывавший через щель приоткрытых ворот, сплюнул по-жигански, и в тот же миг запрыгнул в экипаж.

***

Сумерки. Шумно вьюжит снежная позёмка. Средь всхолмлений по заснеженному большаку катит скородумовская карета в упряжи из двух лошадей. На отдалении впереди стрекочет грузовичок FIAT. Шофёр Гордей в ватных крагах, овчинном тулупе, утеплённом кожаном шлемафоне и круглых герметичных очках. Рядом кутается в меховой шубе Кирилл Скородумов.

– Не зябко тебе, Кирила Матвеич?

– Зяби не чую, а в кювету вывалиться опасаюсь…

– Жмись ближе и хватись крепше… Грабиловку огинули, а тут до Кстова верста с два перста… Не успеешь оглянуться, уж и Лыскова будет…

Кирилл вцепился в какой-то рычаг и крепко держится.

– И помысла не было, што поездка на эком тарантасе так утомительна… Надо-те было к родителям подсесть…

– Сидушки бы хоть сенные припасти, тады и черёсла поберегли…, – подсмеивается Гордей.

– Не привыкший я к оным диверсиям…

– А я попривыкший… Два годка отшоферил при артбригаде, а по ранению прошлой осенью отписан от службы…

– Награды чай имешь?

– Медали «За отличну мобилизацию» имею и Георгиевку четвёртой степени «За храбрость»! – возгордился шофёр.

– А я и не слыхивал, што ты у нас герой…

***

Откуда-то сзади послышался звон бубенцов. Шофёр стал притормаживать и подруливать грузовик к обочине.

– Што насторожился, герой? – заметил Кирилл.

– Слышь, бубенцы… прыткостью гонют? Правило такое к большой дороге предписано, дилижанец государевой спецпошты треба пропускать, удаляясь на край шоссе!

– Треба – пропускай! Да только нет давно государя-то?

– Государя нет, а табелю дорожного движения перечить не должно… В государстве раздрай, хай тут порядку быть!

***

Обогнавший процессию дилижанс резко принял в сторону грузовика, и прижал до полной остановки. На дорогу выскочили вооружённые наганами Фикса, Сизый и за ними трое других налётчиков. Окружили грузовик.

Сзади в малое удаление подкатила карета Скородумовых, в которой сопровождали грузовик купец с женой.

– Што за оказия, Матвеюшка?

Матвей раздвинул шторку, выглянул в окно:

– Дилижанец поштовый… Пойти справиться надо-те…

Матвей с Фаиной вышли из кареты и направились к грузовику, не ведая о поджидавшей опасности. Их ямщик завидел наганы в руках налётчиков, и быстро спрятался под облучок.

Кирилл в эту минуту спустился с подножки и бесстрашно вышел вперёд грузовичка:

– Кто вы? За кою надобой дорогу прибрали?

– Фикса, к чему спрашивать кто мы, если явственность в битках? – помахивая наганом, съехидничал Сизый.

– Всё-то им разложь да под нос положь? А как не по нраву станется? – поддержал сообщника Фикса

Кирилл сообразил что к чему, ловко выхватил из-под шубы свой наган и выстрелил в ближнего к нему бандита. Фаина заблажила. Среагировав, бандиты открыли ответную пальбу, а спустя мгновение все трое Скородумовых лежали на земле.