Горящий Лабиринт

Из Джейсона вышел отличный наемник. А вот на Мэг нельзя было взглянуть без смеха: маленькая девочка, натянувшая папин бронежилет. Бронекостюм перетягивал мне живот. (Будь проклят бесполезный в бою «спасательный круг»!) В шлеме было жарко, как в игрушечной духовке, а щиток все время падал, видимо желая прикрыть мое усыпанное акне лицо.

Оружие мы бросили за борт. Это может показаться глупым, но, как я уже говорил, огнестрельное оружие, оказавшись в руках полубогов, становится неуправляемым. Убить им можно только смертных, но, что бы ни говорила Мэг, я не собирался вырубать обычных людей.

Я убедил себя, что, знай эти наемники, кому они на самом деле служат, они бы и сами побросали оружие. Естественно, смертные не стали бы слепо следовать за таким злодеем по собственной воле – хотя, если говорить о человеческой истории, я могу припомнить пару сотен исключений из этого правила… Но не в случае с Калигулой!

Когда мы подплыли к яхтам, Джейсон сбросил скорость, чтобы не выделяться на фоне других патрульных судов.

Он повернул к ближайшей яхте. С такого близкого расстояния казалось, что над нами возвышается белая крепость из стали. Прямо под поверхностью воды горели пурпурные и золотые лампочки, и казалось, что корабль парит на невесомом облаке римской императорской власти. Вдоль носовой части чернели буквы, каждая размером больше меня: «IVLIA DRVSILLA XXVI».

– «Юлия Друзилла Двадцать шестая», – прочла Пайпер. – Она была императрицей?

– Нет, – ответил я, – любимой сестрой императора.

При воспоминании о бедняжке у меня стеснилась грудь: она была такая красивая, покорная и слишком слабая, чтобы вынести все, что уготовила ей судьба. Ее брат Калигула сдувал с нее пылинки, боготворил ее. Став императором, он приказал, чтобы она присутствовала на каждой его трапезе, на каждом безнравственном спектакле, принимала участие во всех его жутких гулянках. Она умерла, когда ей было двадцать два, – задушенная любовью социопата.

– Думаю, она была единственным человеком, которого любил Калигула, – сказал я. – Но почему номер этой яхты – двадцать шесть, я не знаю.

– Потому что вон у той – двадцать пять. – Мэг указала на корабль, корма которого находилась всего в паре футов от носа нашей яхты.

И действительно, на корме было написано «IVLIA DRVSILLA XXV».

– Спорим, на следующей будет номер двадцать семь?

– Пятьдесят суперъяхт, – задумчиво проговорил я, – и каждая названа в честь Юлии Друзиллы. Да, очень похоже на Калигулу.

Джейсон осмотрел борт. На нем не было ни лестниц, ни люков, ни красных кнопок с табличкой «НАЖМИТЕ СЮДА – И ПОЛУЧИТЕ ОБУВЬ КАЛИГУЛЫ!».

Времени было в обрез. Может, нам и удалось прошмыгнуть мимо патрулей и прожекторов, но каждая яхта, скорее всего, была оснащена камерами наблюдения. И скоро кто-нибудь наверняка должен был поинтересоваться, что забыла наша лодочка рядом с яхтой «XXVI». Да и наемники, которых мы бросили на берегу, постараются предупредить своих товарищей. А еще с минуты на минуту должны были проснуться стриксы – голодные и жадно высматривающие любого нарушителя, которого можно выпотрошить.

– Я перенесу вас наверх, – решил Джейсон. – По одному.

– Сначала меня, – сказала Пайпер. – На тот случай, если нужно кого-нибудь заворожить.

Пайпер привычным движением обняла Джейсона за шею – будто они проделывали такое уже тысячу раз. Вокруг лодки поднялся, взъерошив мне волосы, ветер, и Джейсон с Пайпер полетели вверх.

О, как же я завидовал Джейсону Грейсу! Управлять ветром – что может быть проще. Будь я богом, я бы с легкостью сделал это, даже если бы у меня на спине висела половина моих воплощений. Но я застрял в этом жалком теле, со «спасательным кругом» на животе, и мог лишь мечтать о такой свободе!

– Эй, – толкнула меня Мэг. – Сосредоточься.

Я возмущенно фыркнул:

– Я-то сосредоточен. А вот ты о чем думаешь?

– Это ты о чем? – насупилась она.

– О твоей злости, – ответил я. – О том, что ты постоянно говоришь, как бы убить Калигулу. О том, что ты хотела… избить наемников до полусмерти.

– Они враги.

Ее тон был резким, как удар скимитара, и я понял: если решусь продолжить этот разговор, возможно, в список тех, кого следует избить до полусмерти, она внесет и мое имя.

Я решил взять пример с Джейсона и двигаться к цели медленно, обходным путем:

– Мэг, я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как стал смертным в первый раз?

Она взглянула на меня из-под огромного шлема:

– Ты где-то напортачил или что?

– Я… Да. Я напортачил. Зевс, мой отец, убил одного из моих любимых сыновей, Асклепия, за то, что тот возвращал мертвых к жизни без позволения. Это долгая история… Но суть в том… Я страшно разозлился на Зевса, но он слишком сильный, и выступить против него я побоялся. Он бы меня просто испепелил. И я выместил злость на других.

Я посмотрел наверх. Ни Джейсона, ни Пайпер не было видно. Хорошо бы это значило, что они нашли обувь Калигулы и ждали, пока им принесут пару нужного размера.