Горящий Лабиринт

– Сделай ямки. – А потом добавила, будто сам бы я не догадался: – В земле.

Наконечником стрелы я сделал семь небольших углублений в бесплодной каменистой почве. Мне показалось, что расти в этих ямках будет не очень приятно. Раскладывая шестиугольники по новым кроваткам, Мэг велела мне сходить в Цистерну и принести воды из колодца.

– Вода нужна именно оттуда, – предупредила она. – Большая чашка.

Через пару минут я вернулся с огромным пластиковым стаканом из «Энчиладас дель Рей». Мэг полила свежепосаженных малышей.

Я ожидал, что случится нечто грандиозное. Я привык, что рядом с Мэг то и дело с бешеной скоростью растут семена чиа, откуда ни возьмись появляются демонические персиковые младенцы и в мгновение ока возникают земляничные стены.

Но земля не шелохнулась.

– Наверное, надо ждать, – заключила Мэг.

Обхватив колени, она уставилась вдаль.

На востоке пылало утреннее солнце. Сегодня оно взошло как обычно, но я тут был ни при чем. Ему не было дела до того, что я больше не управляю солнечной колесницей, что Гелиос неистовствует в туннелях под Лос-Анджелесом. Не важно, во что верили люди – мир все так же вращался, а солнце совершало свой путь. В других обстоятельствах это бы меня приободрило. А теперь безразличие солнца казалось мне жестоким и оскорбительным. Через несколько дней Калигула может стать солнечным божеством. Наверное, подумали вы, солнце откажется вставать и садиться, оказавшись во власти такого злодея. Но весь ужас заключался в том, что, несмотря ни на что, день и ночь будут сменять друг друга, как было заведено испокон веку.

– Где она? – спросила Мэг.

– Кто? – не понял я.

– Если мой род так важен для нее, если она тысячи лет благославляла нас и все такое, почему она никогда… – Она махнула рукой в сторону пустыни, словно говоря: «Земля, недвижимость, а где же Деметра?»

Она спрашивала, почему мать никогда ее не навещала, почему Деметра не помешала Калигуле уничтожить работу отца, почему она позволила Нерону растить девочку, отравляя ее разум, у себя при дворе в Нью-Йорке.

Я не мог ответить ей на эти вопросы. Хотя у меня как у бывшего бога была масса версий, ни одна из них не утешила бы Мэг: «Деметра была занята проблемой низких урожаев в Танзании», «Деметра изобретала новые зерновые завтраки», «Деметра забыла о твоем существовании».

– Не знаю, Мэг, – признался я. – Но это… – я указал на семь крохотных мокрых пятнышек на земле. – Твоя мать очень гордилась бы тобой. Сажать растения там, где ничто расти не может. Упорно пытаться сотворить жизнь. До смешного оптимистично. Деметра бы оценила.

Мэг посмотрела на меня так, будто решала, что лучше: сказать мне спасибо или врезать. Я уже привык к этому взгляду.

– Пошли, – наконец решила она. – Может, семена прорастут, когда мы вернемся.

Мы втроем – Мэг, Пайпер и я – забрались в Бедросянмобиль.

Гроувер решил остаться – якобы чтобы подбодрить расстроенных дриад, но я думаю, он просто дико устал от наших с Мэг опасных приключений. Тренер Хедж вызвался было идти с нами, но Мелли быстро вернула его назад. Что касается дриад, то после случившегося с Денежным Деревом и Агавой никто из них не горел желанием стать для нас живым щитом. И мне было не в чем их упрекнуть.

Хорошо хоть, Пайпер села за руль. Если нас остановят за езду на краденой машине, она убедит полицейских отпустить нас. Будь я на ее месте, то с моим счастьем загремел бы на целый день за решетку, и сомневаюсь, что Лестер хорошо получился бы на тюремных фото анфас и в профиль.

Мы поехали по знакомой дороге: та же выжженная местность, то же закопченное небо, те же адские пробки. Настоящая калифорнийская мечта.

Никому не хотелось говорить. Пайпер не сводила глаз с дороги, видимо размышляя о неприятной встрече с бывшим бойфрендом, расставание с которым вышло весьма неловким. (О боги, как я ее понимал!)

Мэг водила пальцем по узорам на камуфляжных штанах. Наверное, она гадала, над чем работал ее отец перед смертью и почему Калигулу это испугало. Казалось невероятным, что семь зеленых семечек могли так круто изменить ее жизнь. И все же Мэг была дочерью Деметры. Когда речь шла о богине растений, самые незначительные вещи могли оказаться очень важными.

«Из крохотных ростков, – часто говорила Деметра, – вырастают вековые дубы».

Да и мне было над чем поразмыслить.

Пифон ждал. Что-то подсказывало, что однажды мне придется с ним сразиться. Даже если каким-то чудом мне удастся избежать смертельных ловушек, расставленных хитроумными императорами, одолеть Триумвират, освободить четырех оставшихся оракулов и собственноручно навести порядок в мире смертных, этого будет недостаточно: нужно будет отвоевать Дельфы, изгнав оттуда моего заклятого врага. Только тогда Зевс снова сделает меня богом. Вот такой он крутой. Спасибо, папа.