Горящий Лабиринт

Так как других объяснений я не получил, думаю, своей жизнью мы обязаны моим стойкости и мужеству. Да, скорее всего, так и было. Когда мы отбежали подальше от источника титанического жара, я проявил недюжинную силу духа: постоянно подбадривал Пайпер и Мэг, уговаривал их не сдаваться и идти дальше. Дымящиеся, полуживые, мы ковыляли по коридорам к выходу и наконец оказались в грузовом лифте. Героически собрав последние силы, я дернул за рычаг, и подъемник поехал вверх.

Мы выбрались на свет – обычный солнечный свет, а не злобный солнечный зомби-свет псевдомертвого титана – и рухнули на тротуар.

– Жжет, – простонал я.

Гроувер взял свирель, но едва он заиграл, как я потерял сознание.

Во сне я оказался на празднике в Древнем Риме. Калигула только что закончил строительство нового дворца у подножия Палатинского холма. Это была настоящая архитектурная сенсация – ведь император осмелился пробить заднюю стену в храме Кастора и Поллукса, сделав его главным входом во дворец. Калигула считал себя богом и ничего предосудительного в своем поступке не видел. А вот римская знать от такого святотатства пришла в ужас: это было все равно что установить на церковный алтарь телевизор с огромным экраном или закатить вечеринку в честь Супербоула[40] и распивать там вино для причастия.

И все же гостей на праздник собралось превеликое множество. Пришел даже кое-кто из богов (инкогнито). Да и как было пропустить столь дерзкую, богохульную вечеринку с бесплатными закусками! Ряженые толпы бродили по просторным залам, освещенным факелами. Повсюду были музыканты, игравшие мелодии из самых разных уголков империи: Галлии, Испании, Греции, Египта.

Сам я нарядился гладиатором. (Тогда я еще был сложен как бог и легко справлялся с этой ролью.) Я бродил между сенаторами, переодетыми в рабынь, и рабынями, переодетыми в сенаторов, заметил нескольких банальных призраков в тогах, пара изобретательных патрициев смастерили первый в мире костюм осла для двух человек.

Святотатственный храм-дворец меня ничуть не возмущал. В конце концов, не мой же храм осквернили. К тому же в первые годы Римской империи непотребства цезарей казались мне чем-то новым и интересным. Да и зачем богам наказывать своих главных благодетелей? Увеличивая свое могущество, императоры увеличивали и наше. Рим подчинил себе огромную часть мира. А мы, олимпийцы, были богами этой империи! Подвинься, Гор! Пошел прочь, Мардук! Пришло время олимпийцев!

Мы не желали рисковать успехом только потому, что императоры стали слишком заносчивы. Тем более что в этом они брали пример с нас.

Я неузнанным ходил по дворцу, наслаждаясь обществом красивых людей, и вот наконец появился он: молодой император на золотой колеснице, в которую был запряжен его любимый белый жеребец Инцитат.

Окруженный преторианскими гвардейцами – только на них в тот день не было маскарадных костюмов, – Гай Юлий Цезарь Германик предстал перед нами совершенно обнаженным. Он был с головы до ног покрыт золотой краской, а голову его венчала золотая корона из солнечных лучей. Разумеется, он копировал меня. Но увидев его, я не разозлился. А восхитился. Этот прекрасный бесстыдник смертный изумительно играл свою роль.

– Я Новое Солнце! – заявил он, одарив толпу улыбкой, способной осветить и обогреть весь мир. – Я Гелиос. Я Аполлон. Я Цезарь. Согрейтесь же в моих лучах!

Гости нервно зааплодировали. Может, им стоило пасть ниц? Или рассмеяться? В случае с Калигулой угадать было трудно, а тех, кто не угадывал, чаще всего казнили.

Император сошел с колесницы. Его коня повели к столу с закусками, а Калигула в окружении стражи пошел сквозь толпу.

Остановившись рядом с переодетым в раба сенатором, Калигула пожал ему руку:

– Прекрасно выглядишь, Кассий Агриппа! Что, будешь моим рабом?

Сенатор поклонился:

– Я ваш верный слуга, Цезарь.

– Чудесно! – Калигула повернулся к стражникам. – Вы его слышали. Теперь он мой раб. Отведите его к надсмотрщику. Конфискуйте всю его собственность и деньги. А семью, пожалуй, отпустите. Я сегодня великодушен.

Сенатор что-то залепетал, но не смог вымолвить ни одного внятного слова. Когда два стражника потащили бедолагу прочь, Калигула крикнул ему вслед:

– Благодарю тебя за верность!

Толпа зашевелилась, как стадо, напуганное грозой. Те, кто проталкивался вперед, надеясь попасться на глаза императору и, возможно, снискать его благосклонность, теперь изо всех сил лезли назад.

– Дурное настроение, – прошептал кто-то, предупреждая других. – Он в дурном настроении.

– Марк Филон! – воскликнул император, загнав в угол несчастного юношу, который пытался спрятаться за теми двоими, что изображали осла. – А ну иди сюда, пройдоха!

– П-принцепс, – заикаясь, проговорил молодой человек.

– Мне очень понравилась твоя сатира обо мне, – сказал Калигула. – Стражники нашли один экземпляр на Форуме и принесли мне.

– В-ваше величество, – оправдывался Филон, – это просто шутка. Я не хотел…

– Чепуха! – Калигула улыбнулся гостям. – Правда, Филон очень остроумен? Вам же понравились его стихи? А как он назвал меня бешеным псом!