Горящий лабиринт

— Иди разбуди Креста, — сказала Мэг. — Встретимся у дороги. Гроувер отправился за машиной.

По части добычи шикарных автомобилей Гроувер был почти так же хорош, как Пайпер Маклин. Он раздобыл нам красный Мерседес XLS, на что в любом другом случае я и не подумал бы жаловаться, только вот это была та самая марка и модель, на которой мы с Мэг ехали из Индианаполиса в пещеру Трофония.

Хотелось бы заявить, что я не верю в дурные знамения. Но так как я бог знамений…

По крайней мере, Гроувер согласился сесть за руль.

Ветер переменился на южный, даже больше обычного наполнив долину Моронго дымом пожаров и смогом. За ними, подобно зловещему глазу, виднелось полуденное солнце.

Я с испугом подумал, что солнце будет выглядеть так враждебно до конца времён, если его богом станет Калигула… но нет, такие мысли нужно было гнать прочь.

Если Калигула завладеет солнечной колесницей, нельзя даже представить себе, какие ужасные вещи он сделает, чтобы украсить свое новое авто: секвенсоры[24], подсветка шасси, рифф из «Low Rider» вместо гудка… Некоторые вещи просто нельзя допустить.

Я уселся рядом с Крестом на заднее сиденье и делал все, что мог, пытаясь научить его основным аккордам на укулеле. Несмотря на размер своих рук, схватывал он быстро, однако ему быстро надоели все эти мажорные трезвучия и захотелось научиться комбинациям поэкзотичнее.

— Покажи мне ещё раз тот аккорд до-диез, — попросил он. — Мне понравилось.

Конечно, ему нравились самые тяжело берущиеся аккорды.

— Надо купить тебе большую гитару, — вновь попробовал я. — Или даже лютню.

— Ты играешь на укулеле, — не согласился он. — Я буду играть на укулеле.

Почему я всегда привлекаю к себе таких упрямых спутников? Было ли дело в моём располагающем лёгком характере? Я не знал.

Когда Крест был сосредоточен, его выражение лица, как ни странно, напоминало мне Мэг МакКэффри — такое юное, но при этом серьёзное и внимательное, как будто судьба всего мира зависела от правильности сыгранного аккорда, выращенных семян из пакетика, сумки с гнилыми продуктами, брошенной в лицо уличного бандита.

Я не мог сказать, почему это сходство заставило меня симпатизировать ему, но из-за него я наконец осознал, как много Крест потерял вчера: свою работу, дядю, практически всю свою жизнь — и как сильно он рисковал, идя с нами.

— Я так и не сказал, как сильно сожалею, — отважился заговорить я, — о твоем дяде Амаксе.

Крест обнюхал гриф укулеле.

— О чем бы тебе здесь сожалеть? И о чем здесь сожалеть мне?

— Эм… понимаешь, это просто такое проявление вежливости… когда ты убиваешь чьих-то родственников.

— Он мне никогда не нравился, — сказал Крест. — Мама отправила меня к нему, сказав, что он сделает из меня настоящего воина, — он ударил по струнам, но по ошибке взял уменьшенный септаккорд. Он выглядел довольным собой. — Я не хочу быть воином. А какая у тебя профессия?

— Ну, я вроде как бог музыки.

— Тогда и я стану таким же. Богом музыки.

Мэг обернулась с ухмылкой на лице.

Я попытался ободряюще улыбнуться Кресту, втайне надеясь, что он не захочет освежевать меня заживо и поглотить мою сущность. Иначе ему пришлось бы встать в очередь.

— Ну, давай для начала одолеем эти аккорды, ладно?

Мы проследовали на север Лос-Анджелеса через Сан-Бернардино и Пасадену. Я обнаружил, что не могу оторвать глаз от холмов, где мы посетили «Школу Эдгартона». Я задавался вопросом, что будет делать преподавательский состав, когда обнаружится, что Джейсон Грейс пропал, а их школьный автобус угнали и бросили на набережной Санта-Барбары. Я подумал о диораме Храмовой горы на столе Джейсона, о скетчбуках, ожидающих на его полке. Было непохоже, что я проживу достаточно долго, чтобы сдержать данное ему обещание в целости и сохранности доставить его планы в оба лагеря. Мысль от том, что я снова могу подвести его, заставило моё сердце болеть сильнее, чем попытка Креста сыграть минорный секстаккорд соль-бемоль.

Наконец Крест велел нам выехать на магистраль I-5 и двигаться на юг, по направлению к городу. Мы съехали на Кристал-Спрингс-Драйв и оказались в Гриффит-парке с его извилистыми дорожками, площадками для гольфа и густыми эвкалиптовыми рощами.

— Дальше, — сказал Крест. — Второй поворот направо. Вверх по тому холму.

Он направил нас по посыпанной гравием служебной дороге, совсем не предназначенной для Мерседеса XLS.

— Там, — Крест указал куда-то в лес. — Дальше придется пешком.

Гроувер остановился рядом с насаждением юкк, которые, судя по всему, были его друзьями. Он внимательно осмотрел начало тропинки, где на небольшой табличке значилось: «СТАРЫЙ ЗООПАРК ЛОС-АНДЖЕЛЕСА».

— Я знаю это место, — у Гроувера задрожала бородка. — И я его ненавижу. Зачем ты привел нас сюда?

— Говорил же, — ответил Крест. — Вход в лабиринт.

— Но… — Гроувер сглотнул, без сомнения, разрываясь между естественным отвращением к местам, где животных держат в клетках, и горячим желанием уничтожить Горящий Лабиринт. — Ладно.