Горящий берег

Курт смотрел на добычу, чувствуя голод и что-то вроде похоти, напряжение в паху, словно видел обнаженную и доступную красотку: одновременно он начал вертеть кольцо на пальце правой руки.

В окуляре перископа двоящееся изображение корабля-цели благодаря дальномеру приобрело четкость.

— Дальность! — отчетливо произнес Курт, когда изображение слилось в один четкий силуэт.

— Пеленг ноль семьдесят пять градусов, — сказал Хорстхаузен, — Дальность семь тысяч шестьсот пятьдесят метров! — Он отметил цифры на планшете атаки.

— Убрать перископ! Новый курс триста сорок градусов! — приказал Курт, и толстые телескопические секции перископа с шипением ушли в палубу, в свой колодец между его ступнями. Даже на таком расстоянии и при плохом освещении командир не собирался рисковать: бдительный впередсмотрящий мог заметить веер брызг, поднятых верхушкой перископа, разрезавшей поверхность воды при развороте лодки на север, на курс перехвата.

Курт следил за большой стрелкой часов на пульте управления. Нужно дать Хорстхаузену по меньшей мере две минуты, прежде чем повторить наблюдение. Взглянув на своего старшего помощника, он увидел, что тот полностью поглощен расчетами — держит в правой руке секундомер, а левой манипулирует костяшками-указателями на планшете атаки, как китаец — на счетах.

Курт сосредоточился на собственных наблюдениях за освещением и состоянием поверхности моря.

Его тревожил убывающий свет. Охотнику всегда нужны скрытность и незаметность, но бурное море затрудняет подход, переливаясь через линзы перископа, что может отразиться даже на курсе торпед.

— Поднять перископ! — приказал он. Две минуты прошли. Корабль он увидел почти сразу.

— Пеленг! Дальность!

В распоряжении Хорстхаузена уже были необходимые расчеты: время, прошедшее между двумя наблюдениями, относительные значения пеленга и расстояние до цели, а также данные о собственной скорости лодки и ее курсе.

— Цель по курсу сто семьдесят пять градусов. Скорость двадцать два узла, — считывал он с планшета атаки.

Курт не отрывался от окуляра перископа, но чувствовал жар в крови, словно хватил крепкого пойла. Корабль противника шел прямо на них, и скорость у него была почти такая, какой следовало быть у английского военного крейсера в длительном походе.

Курт внимательно смотрел на далекое изображение, но пока он изучал подобную тени мачту, видную как раз между навигационными огнями размером с игольное ушко, свет все больше мерк. Все же… И все же… Абсолютной уверенности не было. Возможно, он видит то, что хочет увидеть. Однако там, на фоне темнеющего неба, просматривался этот едва различимый треугольник — верный признак нового линейного крейсера I класса.

— Убрать перископ. — Он принял решение. — Новый курс триста пятьдесят пять градусов. — Это был встречный курс на перехват цели. — Обозначить цель как «преследуемый корабль». — Курт дал понять офицерам, что собирается атаковать, и в пригашенном свете увидел, что в выражении их лиц появляется нечто волчье, они обмениваются нетерпеливыми злорадными взглядами. — Преследуемый корабль — вражеский крейсер. Будем атаковать носовыми аппаратами. Доложить о готовности к бою.

Один за другим быстро поступили рапорты. Курт удовлетворенно кивнул, стоя лицом к медной поверхности пульта управления и изучая показания приборов над головой сидящих рулевых. Руки он засунул глубоко в карманы тужурки, чтобы не выдать возбуждения, но нижнее веко нервно подергивалось, а тонкие бледные губы неудержимо дрожали. Каждая секунда казалась вечностью.

— Расчетный пеленг?

Матрос с гидрофонами поднял глаза. Он внимательно следил за далеким шумом винтов преследуемого корабля.

— Пеленг устойчивый. — Курт взглянул на Хорстхаузена.

— Расчетная дальность? — Тот все свое внимание сосредоточил на планшете атаки.

— Четыре тысячи метров.

— Поднять перископ.

Корабль по-прежнему на месте, где он и ожидал его увидеть, ничуть не отклонился от прежнего курса. Курта от облегчения едва не стошнило. Стоит противнику обнаружить присутствие охотника, и он просто повернет, даже не потрудившись увеличить скорость, а остановить его будет невозможно. Но корабль продолжал приближаться, ничего не подозревая.

На поверхности уже совсем стемнело, море бушевало, волны покрылись белыми шапками. Курту предстояло принять решение, которое он откладывал до последнего мгновения. Он в последний раз осмотрел горизонт, поворачивая ручки перископа на 360 градусов, убеждаясь, что за кормой у добычи нет других вражеских кораблей, что крейсер не охраняют эсминцы, и сказал:

— Я буду руководить стрельбой с мостика.

Даже Хорстхаузен на мгновение взглянул на него, и капитан услышал резкий вдох младших офицеров: те поняли, что он поднимается на поверхность перед самым носом вражеского крейсера.

— Опустить перископ! — приказал Курт старшему рулевому. — Сбросить скорость до пяти узлов и подняться на башенную глубину.

Он видел, как дрогнули и двинулись стрелки приборов: скорость падала, глубина медленно уменьшалась, — и направился к трапу.