Горячий след

— Да в том-то всё и дело! — оживился художник. — Я приехал сюда, потому что… скажем прямо, небольшой творческий кризис застиг меня за работой. Я составил пакет рисунков, но в нём не хватает главного героя. Конечно, можно поискать в базах данных снимки подростков из разных клубов и отрядов, но я не люблю такого, это отдаёт ремесленничеством. Я поехал сюда. Буквально только что с поезда — и вдруг встречаю такую натуру.

— Меня? — Олега покоробило слово "натура".

— Я неловко выразился, простите… — художник покачал головой. — Вы не могли бы разрешить мне выполнить с вас полдюжины набросков? Портрет и хотя бы четыре-пять в движении…

Олег нахмурился. Происходи это в его мире… будь у этого человека фотоаппарат… В этом случае Олег подумал бы сто раз. За пятью-шестью вполне невинными снимками речь могла зайти об "обнажённой натуре" — ну и далее по накатанной. Но…

Но, похоже, в этом мире и правда не было нужды выглядывать в замочную скважину.

— Ну хорошо, — Олег засмеялся. — Я согласен. Только…

— Вам нужны деньги? — мужчина полез в карман пиджака. — Мне ассигнованы определённые суммы… только нужно будет расписаться в бланке…

— Нет, — Олег покачал головой. — Я хочу, чтобы вы подарили мне один рисунок. Согласны?

* * *

На лежаке, поставленном боком, сидел коротко стриженый парень лет 16–17. Склонив голову к груди, он наигрывал на гитаре рваную, свирепую мелодию и пел — пел для ещё нескольких ребят, стоящих и сидящих вокруг:

— Боже, помилуй! Шкипер — не сдрейфь!

Да перископ — не выдай!

Нас одарили: скоростью — верфь,

и торпеды — победой.

Боже! Пошли нам заморский конвой,

Дабы сработать на славу:

орден "с дубовыми" в боевой

Рубке сверкает — по праву.

Ребята были одеты в военную форму — точнее, военно-морскую, только вместо бескозырок, для Олега прочно связанных с морем, были фуражки. Наверное, курсанты… Или тут их называют "гардемарины"?

— Крутит турбинами рурский мотор

с рокотом чертовых мельниц.

К дьяволу кайзера! Наш командор —

морем просоленный Дениц.

Мы — не потоплены. Что нам до них —

Пышно сидящих в Берлине?

Флаг спускайте?! Тойфель фюр дихь(1.)!

Мы на родной субмарине!

Мы будем драться — покуда соляр

плещется в недрах цистерны,

покуда команду не душит угар,

покуда винты без каверны.

Лишь бы удача не встала спиной,

да скрыла б наш след пучина…

Боже! Пошли нам заморский конвой —

и охрани Кригсмарине(2.)…

1. Наиболее энергичный перевод на русский с немецкого: "Хрен вам!" 2. Стихи К. Попова. Оригинальный текст слегка переделан в соответствии с реалиями мира, который я описываю. В нём в войне 1895–1899 г.г. 314 спешно построенных и ещё очень несовершенных субмарин военно-морских сил Германской Империи (Кригсмарине) потопили несколько тысяч вражеских судов, полностью прервав сообщение между Британской Империей, Северо-Американскими Соединёнными Штатами и их европейскими союзниками. Почти все субмарины погибли, но их деятельность внесла грандиозный вклад в русско-германскую победу в той войне. Эту же песню пели и русские подводники.

222.

Олег рассматривал рисунок. На нём он стоял на парапете, опираясь ногами сразу на два зубца. Смеялся, подбоченившись левой рукой, а правой — поднимал клинок вверх, и на самом его конце горело солнце.

Жаль, что нельзя будет увидеть книгу.

— Ты тоже думаешь, что кое-кто не придёт?

Артур подошёл и встал рядом. Олег, аккуратно свернув рисунок в трубочку, пожал плечами и тихо сказал:

— Знаешь… Если кто-то и не придёт — я не буду его винить.

— Да… — согласился Артур.

Макс с Димкой, сидя неподалёку на гальке, о чём-то разговаривали. Олег не уточнял, но, похоже, они всю ночь провели тут. Саша и обе Ольги (подошли вот-вот только) тоже были здесь. И Борька, и Маша с Кириллом…

Не было Генки, Тимки, Данилы и Юрки. Правда, как только Олег об этом подумал, младшие пацаны появились — шагали, таща какой-то свёрток.

В свёртке оказались тёплые пирожки с абрикосами. Пока ели, пришёл Генка, на ходу то и дело нагибавшийся, оттиравший руки песком. Руки были перемазаны смолой, Генка чему-то задумчиво улыбался и даже не заметил, что ему предложили пирожок.

Олег взглянул на часы, которые поставил по пляжным солнечным. Десять минут первого.

Юрки не было.

Ну что ж, подумал Олег грустно. Наверное, случается и так. И он не откажется от своих слов.

Не будет никого винить. Да и не в чем…

…Тень скользнула над пляжем. На песок опустилось "летающее блюдце" — и с него, махнув рукой какой-то девчонке, соскочил Юрка. Блюдце тут же стартовало к морю, а Юрка дерзко усмехнулся:

— Все в сборе? Пошли.

— Пошли, — сказал Олег. — Все в сборе.

И ЕЩЁ РАЗ ТАМ, ГДЕ СТОЯТ ЧАСЫ.

На этот раз их вынесло прямо к чьему-то костру. Буквально в каком-то метре. Возле огня сидело человек десять, не меньше — мальчишки, девчонки, от 7–8 до 14–15 лет, разношёрстно одетые, кое-кто с оружием… Веселились и варили что-то в большущем котелке, судя по запаху — чай. Когда появилась компания Олега — разговор мгновенно умолк, но не испуганно, а удивлённо (Олег успел почувствовать, что говорили по-английски) — и на новоприбывших уставились с интересом.

— Хлеб-соль, — дурашливо поклонился Юрка.