Горячий доктор (ЛП)

— Доктор Годдард тебя боится. Вот почему он себя так ведёт. — Я не отвечаю. Я не записывался на сеанс терапии. — Я, возможно, не должен тебе этого говорить, но он тоже претендовал на твой грант, но его не выбрали.

Я беру себя в руки и засовываю в рот еще один кусок лосося. Он не сможет убедить меня, что доктор Годдард заслуживает моей жалости. Доктор Лопез усмехается.

— Хорошо, я вижу, вы двое вряд ли когда-то достигните понимания. Так что давай сосредоточимся на другой проблеме. Сколько от тебя ушло ассистентов в прошлом году? Два? Три?

Пять. Но я не поправляю его.

— У меня один и тот же ассистент на протяжении многих лет, и она великолепна. Она предвидит, что мне нужно в операционной, оперативна и сообразительна. Она делает меня лучшим хирургом. Ты понимаешь меня?

Я смотрю на него скучающим взглядом. Он в опасной близости от того, что я попрошу его покинуть мой стол. Он один из самых старших хирургов в этой больнице, но он не мой босс.

Он продолжает, несмотря на резкий взгляд, которым я на него смотрю.

— Ты тратишь время на подготовку новых ассистентов каждые несколько месяцев. Твои операции тяжёлые, когда рядом с тобой не опытный ассистент. Подумай, как много ты сможешь сделать с командой, которой доверял бы.

Меня раздражает, что он прав, но это для меня не новость. Я сам пришёл к этому выводу. Проблема в том, что я не могу найти ассистента, который будет работать дольше, чем несколько недель.

ГЛАВА 3

Бэйли

Джози не верит мне, когда я это говорю, но я действительно люблю свою работу в качестве ассистента хирурга. Мне иногда кажется, что даже если бы жизнь не заставила меня, я все равно занималась бы этим. Конечно, некоторые вещи скучные — доставать и стерилизовать инструменты, убирать в операционной, но остальное — удивительно.

Эта работа не для слабонервных. Я правая рука доктора Лопеза во время его операций. Я вижу больше крови и кишок, чем доктор во время гражданской войны на поле боя. Видела, как останавливается сердце, осложнения во время операции, поломки устройств и пропажу инструментов.

Наше утро начинается как обычно, с того, что мы с доктором Лопезом спорим о плей-листе, который будет транслироваться через динамики.

— Вы серьёзно хотите снова выбрать старичков? — стону я. — Это так банально.

Он улыбается.

— Мне лучше работается, когда я слушаю The Eagles (американская рок-группа, исполняющая мелодичный гитарный кантри-рок и софт-рок)

— Ага, значит, мне показалось, что на прошлой неделе, вы трясли бёдрами под Maroon 5?

Анестезиолог прочищает горло, деликатно привлекая внимание доктора Лопеза.

— Хорошо. Почему бы нам не позволить решить представителю?

Все взгляды устремляются на молодого парня, который стоит в углу операционной. У него от страха расширяются глаза. Он излучает нервоз каждой клеточкой тела. Ему не нужна эта ответственность. Он здесь, потому что он торговый представитель, которому нужно, чтобы доктор Лопез продолжал использовать безумно дорогие спинальные имплантаты его компании. И судя по выражению ужаса на его лице, он боится сделать неправильный выбор песни и быть изгнанным из операционной.

— Эээ, мне тоже нравятся The Eagles, — говорит он дрожащим голосом.

Доктор Лопез незаметно подмигивает мне. Он не должен так поступать, но я знаю, ему трудно отказать.

Это его единственный недостаток.

Он редкое сокровище. И я полностью осознаю, как мне повезло с этой работой. Крайне сложно работать на хирурга. У них завышенная самооценка, пристают или у них комплекс Бога, а иногда все вместе. Бррр. Доктор Лопез не такой. У него постоянно хорошее настроение. На его операционной шапке изображена улыбающаяся мультяшная собака. Он интересуется жизнью своих сотрудников. А еще регулярно говорит, что годится мне в дедушки, когда у меня проблемы.

— Мне нужен восьмимиллиметровый скальпель, — говорит он чуть позже во время операции.

Я качаю головой.

— Вы всегда начинаете восьмёркой в таких случаях, а в итоге используете шестёрку. Поэтому возьмите шестёрку и сообщите, если нужна будет восьмёрка.

Я едва слышу резкий вдох торгового представителя. Несомненно, он думает, доктор Лопез будет орать на меня из-за того, что мне хватило наглости высказать своё мнение. Любой другой возможно так бы и поступил, а доктор Лопез кивает и берет инструмент.

Под моей маской у меня широкая и довольная улыбка.

Я хорошо справляюсь со своей работой.

Я люблю свою работу.

Я люблю своего босса.

— О, — как ни в чем не бывало продолжает доктор Лопез, — не могла бы ты прийти поговорить со мной в моем кабинете сегодня днём? После обеда?

У меня хорошее предчувствие о предстоящей встрече с доктором Лопезом. После того как я доедаю свой сэндвич, тщательно протираю влажной салфеткой своё лицо, полощу рот жидкостью для полоскания, делаю из своих пальцев пистолет, стреляю в своё отражение и подмигиваю.