Горячее лето 42-го

На другом конце провода, сквозь шорохи и треск помех, послышался искаженный расстоянием, но такой знакомый, голос Начальника Особого отдела Армии, майора Государственной безопасности Хандошко:

— Владимиров? Ну, что там у тебя? Как идет розыск? Докладывай!

— Здравия желаю, товарищ майор! Докладываю. Оперативная группа, на данном этапе, свое задание выполнила. Подробности и полный доклад, хотелось бы, при личной встрече. Появились новые данные…

— Что сделано вашей группой за прошедшие сутки? — перебил меня майор.

В голосе его слышалось недовольство или усталость. Я понял, что дела наши плохи. Или появились новые данные по разыскиваемой группе. Может, они уже успели натворить что-нибудь? Но, на начальство обижаться — дело неблагодарное, как ни старайся, все равно хорошим не будешь. Портить отношения с Хандошко, у меня не было ни малейшего желания, поэтому, как ни в чем небывало, продолжил прерванный доклад:

— Товарищ майор! Появились новые данные о составе разыскиваемых нами групп, есть свидетели, готовые опознать практически всех, оставшихся в живых, диверсантов. Со слов задержанных, составлены словесные портреты подозреваемых. Старший лейтенант Храпов, в данный момент, занимается распространением полученной в ходе розыскных мероприятий информации по полкам своей, а также соседних дивизий. Кроме того, имеются сведения о предполагаемой цели, разыскиваемой нами разведывательно-диверсионной группы врага. Но об этом, хотелось бы доложить лично.

— Вот заладил: 'Лично, при личной встрече'! Что конкретно у вас есть по этому делу?

Штаб фронта, само собой, давит на майора, — подумал я, — но обсуждать такие вопросы по телефону не хотелось. Если те, за кем мы охотимся, парни 'тертые', а судя по всему, так оно и есть, то и подготовлены они, соответственно, как следует. Значит, нельзя исключать такую возможность, как прослушивание телефонных линий. Самый надежный и лучший способ, для шпионов, узнать 'последние известия', в том числе и о собственном розыске, это присоединиться к проводу связи. Лучше с глазу на глаз доложить майору обо всем, что нам стало известно. Так надежней будет. Поэтому, несмотря на недовольство начальства, ответил:

— Товарищ майор, подробности доложу лично, при встрече.

Несмотря на помехи, было слышно, как обиженно засопели на другом конце провода. Понимая, что я все делаю правильно, Хандошко лишь буркнул в трубку:

— Поступай, как знаешь! Но, чтобы к 23–00, все материалы по этому делу, все, что удалось накопать, были у меня на столе! Ты меня понял, Владимиров? Вопросы есть?

— Так точно, товарищ майор! Вопросы есть, — нужно было 'ковать железо, пока горячо'. — Нам нужен транспорт и, что делать с бойцами лейтенанта Тихонова?

Выплеснув эмоции, начальник Особого отдела Армии, слегка подобревшим голосом, напутствовал меня:

— Пограничники, пока, до особого распоряжения, остаются в твоем подчинении. С их начальством я договорился. Всех свидетелей вези сюда, на месте разберемся, что к чему…

— А транспорт? — решил я поднять настроение у начальства, хотя прекрасно знал, что ответит мне Хандошко.

— А что, транспорт? Транспорт можешь 'одолжить' у своих гостеприимных хозяев. И не строй из себя 'сироту', я тебя знаю! Временно позаимствуешь автомобиль. С возвратом.

— Ясно, товарищ майор!

— Да погоди, ты! Ясно ему, видите ли! И без всяких, там, экспроприаций и ненужных эксцессов, чтобы мне потом за тебя краснеть не пришлось! Здесь, на месте, я вам транспорт организую, если будет такая нужда.

— Товарищ старший лейтенант, — вполголоса напомнил о себе сержант Зиновьев и указал на Шмакова и Калмыкова. Я понял, о чем он хочет спросить.

— Если у тебя все, тогда до встречи, — спешил распрощаться со мной Хандошко.

— Товарищ майор, секундочку! Здесь у нас еще один вопрос образовался. Как прикажете поступить с бойцами из разведвзвода, которые первыми обнаружили противника и участвовали сегодня в составе оперативной группы в розыскных мероприятиях? Ребята, в общем-то, толковые. Думаю, они нам еще пригодятся для опознания диверсантов, в случае поимки…

— Никаких случайностей быть не должно! Я даже слышать об этом ничего не желаю. Враг должен быть найден и обезврежен! Вот как должен стоять вопрос, — возмущенно прокричал в трубку майор. — Оперативную группу, подчиненную вам, старший лейтенант Владимиров, расформировывать категорически запрещаю! Жду вашего доклада не позднее 23.00.

И бросил трубку.

Все и так было предельно ясно: розыск продолжается. Необходимо срочно разжиться транспортом и, в предельно короткий срок, оказаться на хуторе Клетско-Почтовском, в штабе 21-й Армии. Я посмотрел на часы, затем, перевел взгляд на вопросительно уставившихся мне прямо в глаза Зиновьева, Тихонова и Калмыкова со Шмаковым. Видимо, они догадались, что сейчас я их серьезно огорчу. В глубине души, они горячо мечтали отправиться восвояси уже в ближайшее время. Особенно расстроенный вид был у Андрея. Но, что же тут поделаешь? Приказ есть приказ.

* * *