Горячее лето 42-го

- Вот тоже и я говорю. Он, хлопцы, у вас завсегда такой сурьёзный? Или только когда девчат увидит?

Долго размышлять над словами повара мне не пришлось, от полевой кухни до навеса, под которым находились девушки, было рукой подать - метров двадцать, не больше. Они уже заканчивали с картошкой, видимо это все к обеду готовилось. Чтобы прокормить целый батальон, нужно постараться, однако. При моем приближении, две девушки встали и ушли, что-то нашептывая на ухо, по очереди, одна другой, и поглядывая в мою сторону, тихонько посмеивались. Еще две, подхватив пустые ведра, отправились бодрым шагом, вслед за первыми двумя хохотушками. Под навесом оставались три девушки и среди них та, о которой мне говорил повар. Она заметила, конечно, что я подхожу и, бросив быстрый взгляд в мою сторону, как ни в чем не бывало, продолжила заниматься своими делами.

Хорошо хоть Лидия Ивановна куда-то исчезла. Скорее всего, после нагоняя, полученного от Ухватова, она, глубоко огорченная удалилась в неизвестном направлении. По крайней мере, по близости ее не было видно, и лично меня это ничуть не тревожило. Скорее наоборот.

Подхожу, как ни в чем не бывало, с посудой в руках и спрашиваю, обращаясь как бы ко всем:

- Девушки! Где здесь у вас тарелки можно помыть? И это, нам бы попить чего-нибудь, говорят компот у вас тут знатный.

Девчонки сначала переглянулись между собой, а потом посмотрели на Анну. Она, нахмурив брови, быстро повернулась ко мне, но засмущавшись, тут же отвернулась и сказала:

- Поставьте на стол, пожалуйста, мы потом сами помоем, а компот кончился, наверное, я посмотрю сейчас.

Я поставил на стол тарелки, и, держа в руках солдатский котелок, который вручил мне проницательный повар, когда отправлял меня за компотом, не отрываясь, смотрел на Анну. Она почувствовала мой взгляд и засмущалась еще больше. Девчонки, видимо тоже что-то сообразили, и одна из них, решила разрулить ситуацию:

- Давайте вашу посудину, товарищ боец, мы сходим, посмотрим, может что-то и осталось еще. Заодно и картошку отнесем, там уже борщ нужно начинать варить.

Они, подхватив со стола котелок, подняли с земли бачок с картошкой и понесли его в сторону горевшего, как ни странно, почти бездымно костра, над которым был подвешен на цепи здоровенный котел. Дипломатично удалившись, комсомолки, тем не менее, поставили нас с Анной в довольно затруднительное положение. Наше молчание затягивалось. Пришлось брать инициативу на себя:

- Да, повезло вам с начальством!

- Это вы о ком? Если про Лидию Ивановну, то вы это зря! Просто характер у нее такой, сварливый немного. А так она женщина хорошая, добрая, отзывчивая. Не пойму, что это на нее нашло?

- Насчет доброты и отзывчивости вы, конечно, малость того, перегнули немного. Просто как с цепи сорвалась тётка, чуть не покусала, хорошо этот, лейтенант ваш, отбил нас вовремя. Еще немножко и она бы нас съела, наверное.

- Что вы! Она совершенно не такая! Просто в последнее время, стала срываться часто. Нервы, наверное. У нее, понимаете, муж без вести пропал, весной под Харьковом. Ни слуху, ни духу - как в воду канул. Вот она и переживает, плачет по ночам. Мы уж ее успокаиваем, как можем, да только, пока все без толку.

Она говорила, стоя ко мне вполоборота, а я смотрел на нее и слушал ее голос как зачарованный. Теперь я смог разглядеть Анну получше. И не сказать, чтобы какая-то особенная красота в ней присутствовала, но она всем своим существом излучала необыкновенный свет. Ведь я не обратил внимания ни на кого, кроме нее. Скорее всего, нам просто, было предопределено встретится. Судьбой ли, или случаем счастливым, а может - самим Творцом Вселенной. Хотя, после всего того, что произошло со мной и моими товарищами по несчастью, я уже почти ничему не удивляюсь. Нам для чего-то, нужно было встретится, и мы встретились. Знать бы еще для чего? Она еще говорила что-то про бедную Лидию Ивановну, но я вдруг подумал, что вот, мы сейчас уйдем, и может никогда больше не увидимся и мне стало до того невыносимо больно сознавать это, что я перебил ее и выпалил на одном дыхании:

- Извините, меня Андрей зовут. А вас?

- А меня Аня, то есть - Анна, - она хоть и находилась в великом смущении, но все-таки нашла в себе смелость посмотреть на меня и даже протянула мне свою руку, чтобы скрепить знакомство рукопожатием. Я тут же ухватился за ее руку, тряс ее и с дурацкой улыбкой на лице повторял как заводной:

- Очень приятно! Очень-очень приятно! Рад с вами познакомиться! Очень-очень рад!

- Андрей! А, правда что вы разведчики и вчера на том берегу приняли бой? И раненого товарища спасли?

Теперь пришла пора смутиться мне: