Горячее лето 42-го

Дорога стелилась под гусеницами. Пока всё пусто, хотя на паре параллельных приметил телеги местных крестьян, после того как лес покинул, вокруг теперь поля. Держали мы стабильно сорок пять километров в час. Установки могут и больше. Французская почти шестьдесят, американская ближе к пятидесяти, но у танка это максимальная скорость по этому гравийному шоссе. Ничего уверенно идём, народу на дороге стало больше, многие смотрят с любопытном. А замечая красные звёзды, я нарисовал кисточкой на артах, удивлённо чесали затылки, показалось или нет? Как же показалось, если во весь борт они огромные нарисованы? Я час так катил, сам в шоке, но ни одного выстрела не сделал, да и военных на дороге просто не было. А что им в такую рань тут делать? Вон, одни крестьяне и фермеры. На полях появились, работают, у большого стога повозка куда грузят сено, видом уже подсохшее. А не стрелял пока, чтобы к месту стоянки самолёта местных военных не привести, я планировал вернуться и также тихо улететь, как и прибыл сюда. И вот в полседьмого, а сегодня шестнадцатое июня, мне наконец встретились румынские военные, а то я уже думал, что они все в Союзе, а тут никого не осталось. Нет, встретил. Причём, грузовик был наш, «ЗИС-5», видимо те тащили всё к себе, включая захваченную автотехнику. В кабине двое было, кузов похоже пуст, или груз какой небольшой. Двигались те навстречу, за ними явно рейсовый междугородний автобус. В кабине кроме водителя офицер, я его только вблизи рассмотрел, лобовое стекло бликовало и не понятно было. До последнего момента те ехали спокойно, хотя вблизи и начали тормозить. То ли рассмотрели кто движется, то ли остановились посмотреть по той же причине, кто едет. А установки привлекали внимание своими мощными пушками и корпусами, да и танк мой тоже непривычных обводов был. Только остановится те не успели, я вильнул и наехал на грузовик, с хрустом подминая его под себя. Выскочить из грузовика никто не успел, замерев на нём, покачиваясь, я дал задний ход, съезжая, автобус остановился метрах в ста, и развернуться, чтобы проследовать дальше. Арты остановились и повернувшись боком подняли стволы, тут интересная цель была, а раз всё, я привлёк внимание, гражданские из автобуса быстро сообщат о моём появлении, то и тишину можно не соблюдать, тем более я такую отличную цель нашёл. В шести километрах был Дунай и там у пристани какой-то деревни стоял речной румынский монитор. Причём никаких препятствий не было, накрыть можно спокойно, что я и сделал.

Пока арты наводились, я остановил танк у автобуса, и прихватив автомат, повесив ремень на плечо, подошёл к пассажирской двери, постучав, так что водитель открыл её. Я тянул время. Не знаю сколько времени понадобится, может второй залп, поэтому приметив что в автобусе при множестве оранжевых точек, зелёных не имелось, была одна красная, и решил посмотреть на врага, что так люто ненавидел русских. Танк держал автобус на прицеле пушки и спаренного пулемёта. Тут арты навелись, десять секунд заняло, и я, зайдя в салон, показал на уши и намекнул что нужно закрыть, сам так сделав, не все, но многое последовали моем примеру, водитель тоже. И тут арты грохнули, убрав руки, я громко спросил:

— Кто-нибудь знает русский язык?

Тут как раз снаряды долетели до монитора, за чем я параллельно внимательно наблюдал. М-да, а я ещё думал, что второй залп делать придётся. Уже не нужно. Оба снаряда попали, монитор, расколовшись пополам, мигом ушёл под воду. Тумбы, к которым тот был причален, не выдержали и были вырваны массой корабля. Сейчас я выискивал подходящие цели на девять километров вокруг, замирая, если что нашёл, и таких целей было немало. Военные всего две, да и то в одном месте рота солдат отдыхала. Сейчас те встали, прислушиваясь к канонаде на горизонте, судя по виду у них учения, спали на открытом воздухе. Именно на них орудия я и наводил. Вторая военная цель, охрана железнодорожного моста, но они на пределе дальности, как раз девять километров и есть. А на мой вопрос откликнулась женщина и на вполне чистом языке сообщила:

— Я знаю. Господин офицер, тут только гражданские.

— Я вижу. Передайте пассажирам, что я велю им покинуть автобус и выстроится.