Гори оно все огнем

А она и понятия не имела ни какой сегодня день, ни какое число. Раньше она тоже не знала, какое число, потому что привыкла ориентироваться на дни недели, ненавидя выходные, когда надо было проводить время с мужем, в компании его друзей. Маша вспомнила пустые взгляды роскошных женщин, сопровождающих вальяжных мужчин. Красоток, увешанных бриллиантами, как арабские жены, с одинаковыми губами-уточками, точеными скулами и тонкими носиками, вылепленными умельцами-хирургами, и ту разнузданную похоть, с которой мужчины глядели на них, и стену, которую она старательно строила каждый светский вечер, сознательно ограждая себя от таких, как они. Иногда ей казалось, что дамы, проходя мимо нее, бряцают цацками, как рыцари латами. Роскошные красотки по большей части не имели статуса официальной супруги, в случае форс-мажора им бы пришлось бежать в том, в чем пришли. Потому они, как жены шейхов, надевали все золото на себя, делая путь отхода более комфортным.

Конечно, она не могла рассказать всего этого Лехе, поэтому на его не слишком настойчивые расспросы ответила, что поступала на юридический, но не окончила, поработала менеджером в одной компании. «Менеджер в одной компании» звучало солидно и обтекаемо. Это могло означать что угодно: от продажи трусов до торговли нефтью. Маша вдруг подумала, что за время своего недолгого замужества совершенно разучилась кокетничать с мужчинами, хотя бы потому, что ей это строго запрещалось. Вот и сейчас она отвечала на расспросы как робот, без волнующих интонаций и не понимая, как ей себя вести с этим мужчиной. Леха шумно дохлебывал кофе и, бросив взгляд на ее руку, небрежно спросил:

– А что у тебя с мужем?

– С мужем? – глупо переспросила Маша, холодея, а потом, сообразив, что он увидел кольцо, вновь обругала себя. И сказала, отмахнувшись, припомнив небрежную презрительность Маргариты там, в ресторане, при первой встрече: – Муж объелся груш.

– Разошлись?

– Вроде того, – согласилась Маша, подумав, что кольцо, дорогое, красивое и броское, действительно надо снять. – Как-то не сложилось. Не сошлись характерами.

– Ну, хорошо, – улыбнулся Леха. – Значит, у меня есть шанс. Я еще на берегу хотел спросить, но постеснялся. А чего не сложилось-то?

– А чем ты занимаешься? – спросила Маша, торопливо переведя разговор на территорию врага. Ей пришло в голову, что она могла бы соврать, что овдовела, но решила, что «развод» звучит более естественно. Вдова должна показательно горевать, а ей этого делать не хотелось, к тому же скорбь привлекает излишнее внимание. Маша подумала, что могла наговорить по поводу своей семейной жизни вчера, но так ничего и не вспомнила, отчего моментально рассердилась. Леха отставил кружку.

– Да ничего такого. В полиции служу. Участковым. Лизка не говорила?

– Мы вообще мало разговаривали, – ответила Маша.

Разговор перестал ей нравиться, как и собеседник, за дружелюбной улыбкой которого вмиг почудился оскал хваткого охотничьего пса, моментально заметившего обручальное кольцо. Замкнувшись, она не сразу обратила внимание на то, что Леха уже поставил пустую чашку на стол и смотрит на нее выжидающе.

– Знаешь, я бы, пожалуй, прилегла, – сказала она слабым голосом. – Как-то мне нехорошо.

– А кому хорошо? – удивился Леха. – Всем нехорошо после вчерашнего… Слушай, может, это… Того? Я бы тоже прилег?

– Иди домой, Леша, – сухо обрезала Маша и встала, причем так резко, что мир на мгновение вздыбился. Леха вскочил и поддержал ее, но она отстранилась. – Спасибо за компанию.

– Точно?

– Точно. Топай. Передай сестре, что за стулом я сама зайду потом.

Леха, казалось, нисколько не расстроился. Он огляделся по сторонам, похлопал себя по карманам, выудил оттуда две связки ключей, поглядел на одну недоумевающим взглядом и протянул Маше.

– Твои?

– Мои.

– Ага. Ладно, тогда пойду я? Или…

– Иди, – нетерпеливо сказала Маша и вышла из кухни-гостиной и подперла дверной косяк у выхода. Леха вздохнул, сунул босые ноги в летние, изрядно пыльные туфли и вышел. Не успела Маша запереть дверь, как он постучал.

– Ты бы мой номер записала, что ли? – предложил он.

Его навязчивое внимание было почти невыносимо. Конечно, можно было отказаться, но он знал, где Маша живет, так что вполне мог и заявиться в гости под предлогом визита к сестре. Она взяла телефон, чтобы отвязаться, и набрала продиктованный им номер, услышала, как звякнул телефон, и сбросила звонок. Леха посмотрел на экран, кивнул и сохранил номер.

– Ну, пока, – сказал он.

– Пока.