Гори оно все огнем

Она обругала себя за глупость, поскольку не имела ни малейшего представления, как происходит данная процедура. Но теперь неизвестность ее не страшила. Ее вообще мало что пугало после того, как она увидела падение Риты. Ей удалось скрыться, все остальные трудности решатся. Главное – захотеть.

Когда такси остановилось перед обычной панельной многоэтажкой, выкрашенной в белый, красный, оранжевый и шоколадный, Маша дождалась, пока водитель вынет чемодан из багажника и с любопытством огляделась по сторонам.

Дворик был вполне уютным, с большой детской площадкой. От всего еще несло новостроем, и, судя по визжанию перфораторов, внутренние работы толком не закончили. Справа, в тени высоких тополей, лениво текла небольшая речушка. Маша подумала, что это идеальное место для вечерних прогулок. Подхватив чемодан, она подошла к входной двери и с опаской поднесла магнитный ключ к кодовому замку, задержав дыхание: вдруг не откроется? Однако на домофоне тут же пробежала надпись: «Входите». Маша вошла, подкатила чемодан к лифтам и, к своему облегчению, увидела список квартир, соответствующий тому или иному этажу. Квартира Маргариты находилась на третьем.

Дверь, довольно дешевая, была все еще обтянута пленкой. Когда Маша подошла к ней, сработал датчик движения, отчего узкий коридор залило светом. Чувствуя, как колотится ее сердце, Маша потянулась к замку, но, передумав, надавила на кнопку звонка, слушая, как стучит у нее в висках под аккомпанемент заунывных переливов внутри. Но больше с той стороны не донеслось ни одного звука. Маша выбрала один ключ из двух имеющихся, сунула его в замочную скважину и повернула. Замок лязгнул, дверь открылась.

Квартира, небольшая, из двух комнат, а точнее, кухни-гостиной и спальни, явно была нежилой уже давно, несмотря на свежий ремонт, мебель и декор. Окна оказались закрыты наглухо, отчего нагретый солнцем воздух был таким тяжелым, что его было почти невозможно вдыхать. Заперев входную дверь, Маша торопливо открыла окна, впустив внутрь крики играющих на детской площадке малышей.

Вода оказалась перекрыта, Маша не сразу нашла вентили, но, когда в ванной зажурчал унитаз, кран с рычанием выплюнул первую порцию ржавой, а потом уже вполне чистой воды, она почувствовала, как напряжение отступает. В небольшой гардеробной из стандартных штанг и полок шведской «Икеи» нашлись полотенца, а на бортике ванной – парочка гелей для душа и шампунь. Маша встала под душ, смывая с себя трехдневную дорожную грязь, и неожиданно расплакалась.

После она, свежая и чистая, уже перестилала постель, обнаружив белье в комоде и попутно удивившись, насколько мало в квартире вещей. Гардеробная оказалась почти пустой, в комоде ничего не было, кроме пары комплектов постельного белья и папки с документами на квартиру, которые Маша с интересом просмотрела. На кухне нашелся электрочайник, в шкафу – пачка кофе, турка и пакетированный чай, кое-какая посуда, в отключенном холодильнике – банка рыбных консервов, лавровый лист и брикет киселя. Маша сварила кофе и с наслаждением выпила целую кружку, черного, обжигающего и ароматного, мгновенно растормошившего ее организм и расставившего все выброшенные из цепочки нервные клетки на места.

Больше ей нечего было делать. Все трудные решения следовало оставить на завтра. Она улеглась на кровать, пару раз чихнула от пыли, постановив непременно навести порядок, но позже, когда отдохнет. Измученная трехдневной тряской в вагонах, Маша и сама не заметила, как уснула, не обращая внимания на визг детворы. Впервые за несколько лет она чувствовала себя абсолютно спокойной.

* * *

Она проснулась под вечер, с раскалывающейся головой, голодная как волк. Как бы там ни было, но поесть придется, а для этого надо как минимум найти магазин. В квартире Риты не имелось даже посуды, поэтому следовало обойтись чем-то походным, на худой конец, можно было заказать пиццу или суши, чтобы пережить первую ночь и не сойти с ума от ночных шорохов и непривычной обстановки. За окном все так же орала детвора, раскачиваясь на скрипящих, как седло Д’Артаньяна, качелях.

Пыль в квартире сводила с ума, витала в воздухе. Маша закашлялась и чихнула. Одежда за три дня в поезде пропахла потом, Маша пожалела, что не догадалась сразу забросить ее в стиральную машинку. Надевать на себя вонючее тряпье не хотелось. Маша открыла гардеробную и уныло поглядела на вешалки, на одной из которых болтался какой-то цветастый балахон, а рядом висели элегантный брючный костюм, ветровка и вечернее платье. Поставив себе зарубку прикупить еще и кое-какие вещи, Маша стащила с вешалки балахон, переоделась, нацепила на нос очки, взяла сумку и отправилась на поиски магазина.