Горгульи Нотр-Дама

– А где можно найти королевского прокурора? – Анни решила обратиться за помощью сама, она не могла потерять месье Карла. После того как ее отношения с Жаном были разрушены окончательно, Карл оставался единственным родным человеком для нее.

– Он сидит в городской ратуше, – вздохнула Летиция.

– Тогда я сегодня же к нему пойду. – Анни хотела как можно быстрее помочь месье Карлу. – Вот прямо сейчас оденусь и пойду.

– Удачи тебе, дитя мое! – Летиция перекрестила ее в дверях и ушла за прилавок к клиентам. Сейчас главным было удержать лавку на плаву.

Анни вышла на улицу и сощурилась от яркого солнца. Выдался погожий денек, и белоснежные облака нежно парили в синеве парижского неба. Девушка огляделась: громко переговариваясь и смеясь, прошли две девушки с корзинами, полными цветов, следом горожанин уныло тащился верхом на старой кобыле, торговка с сахарными угощениями уютно расположилась при входе на площадь Сан-Мишель, нищего нигде не было. Тогда она подняла глаза к небу и взмолилась: пожалуйста, Господи Иисусе, сбереги меня от этого страшного бродяги. Анни увидела шпиль собора Нотр-Дам-де-Пари, казалось, он пронзал само небо, и подумала, что было бы неплохо сегодня попасть на вечернюю службу.

К городской ратуше она подошла уже совершенно спокойная, вся площадь была битком набита народом. Ряженые и фигляры показывали свои сценки, опасаясь королевских стрелков, ремесленники наперебой предлагали товары, а чуть поодаль слышались цыганские песни под гитару. С первыми же долетевшими до Анни аккордами романса на девушку снова накатило оцепенение и тревога. Она видела перед собой цыганку, которая предупреждала ее никогда не ложиться в постель с мужчиной. Что это значит? Если она выйдет замуж и забеременеет, то умрет во время родов? Быть может, именно об этом ее предупреждал и страшный бродяга, когда говорил, что ее род обречен?

Анни мотнула головой, словно хотела отогнать от себя эти мысли. «Надо сходить на службу, и все наладится». Но тревога не покидала ее ни на минуту, поэтому в городской ратуше она не сразу смогла сказать, к кому и зачем пришла. И только после долгих расспросов стрелок, который охранял вход, позвал своего начальника, а тот в свою очередь разрешил Анни пройти до палат королевского прокурора, который, к ее великому удивлению, ее сразу принял.

– Я дочь месье Карла Матье, вашего чулочника, – она присела перед вельможей в глубоком поклоне, – могу ли я попросить вас о милости оказать помощь?

– В чем дело, юная красавица? – Королевский прокурор был старым и лысым, огромные уши, казалось, не принадлежат его голове, узкие черные глазки были полны злобы и отвращения ко всякому просящему. Королевский прокурор был истинным вельможей, он презирал народ и считал его чем-то наравне с крысами, такими же мерзкими, тупыми и прожорливыми. Но эта детка, которая пришла к нему с просьбой, была очень милая: белокурые волосы, тонкая талия, чувственные губы и пышная грудь, он любил таких, особенно если они еще чистенькие. Парижские проститутки ему уже порядком надоели.

– Так в чем же дело, красавица? – переспросил королевский прокурор и облизал губы: «Хороша девка, чудо как хороша».

– Мой отец, месье Карл, ваш чулочник, тяжело болен. Пару дней назад умерла моя мачеха, мадам Катрин, я думаю она его заразила чем-то, – Анни старалась не смотреть в его глаза, – прошу вашей помощи, врача или лекарства.

– А, так дело только в этом! – рассмеялся королевский прокурор. – Ну сейчас все решим. С вами в карете поедет мой личный доктор, с собой он захватит и все необходимые лекарства.

– Спасибо! – Анни снова присела в глубоком реверансе.

– Но… – королевский прокурор сделал паузу, – вечером эта же карета привезет тебя, дитя мое, в мой дом. Я же должен буду узнать из первых уст, как обстоят дела у моего личного чулочника? Надеюсь, ты не против повидаться еще раз, дитя мое?

Анни вспыхнула, она поняла, какая благодарность от нее требуется взамен жизни месье Карла, и оцепенела, потому что не знала, как поступить. Если она сейчас скажет этому противному старику «нет», то месье Карл лишится не только жизни, но и своего ремесла, чулочной лавки, это уже совершенно понятно. Если она согласится стать любовницей этого мерзкого старика, то… и тут Анни вспомнила пророчества цыганки, которая предупреждала ее именно об этом. «Ох, не надо было мне к нему идти». Анни поняла, что совершила чудовищную ошибку, придя сюда, и теперь она оказалась в западне.

– Конечно, – пробормотала Анни, – я не против. – А сама начала лихорадочно соображать, как ей отвадить от себя королевского прокурора. «Быть может, мне тоже прикинуться тяжело больной? – осенило Анни. – Потом пройдет много времени, и он найдет себе другую девушку для утех».