Горец-защитник

Дэвид продолжал все отрицать, и каждое возражение Саймон принимал со спокойной уверенностью, всем видом показывая, что знает — Дэвид виновен. С холодным презрением выслушивал Саймон каждое новое требование привести Уолтера. С другой стороны, он начал подозревать, что Дэвид оказался не таким уж бесхребетным, как предполагалось вначале.

В любом случае этот человек был верен Хэпберну. Хэпберн скормил бы его волкам без малейших колебаний. Но чтобы в это поверить, Дэвиду нужно было нечто более весомое, чем слово Саймона, а у Саймона не было ни времени, ни охоты тратить долгие часы на увещевания. Ему нужно было сломать Дэвида, да побыстрее. Желательно без применения жутких пыток, о которых он ему рассказывал.

— Так ты уверен, что Хэпберн явится тебя спасать? — спросил Саймон.

Дэвид уставился в пол, затем поднял взгляд на Саймона и кивнул. Саймон уже достаточно наблюдая за Дэвидом, чтобы понять — он начал сомневаться.

— Будь по-твоему. Питер, найдем бумагу этому болвану, пусть напишет записку своему кузену.

Как только Дэвид закончил писать, Саймон отправил с запиской мальчишку и стал дожидаться ответа. Через час ожидания Дэвид уже не выглядел столь уверенным в близком спасении. Мальчик принес ответ только через три часа и сообщил, что Хэпберн согласился написать кузену, лишь когда понял, что посыльный не уйдет, пока ему не вручат ответного письма. Как подозревал Саймон, Уолтеру потребовалось время, чтобы обдумать сложившееся положение. На Дэвида, когда он читал ответ, было больно смотреть. Он молча отдал записку Саймону.

И Саймон прочел:

«Не могу выразить, сколь прискорбным оказалось для меня узнать, что мой собственный кузен замешан в заговоре против нашего любимого короля. Ты был мне как брат, и я любил тебя как брата, но тут я отказываюсь защищать тебя. Надеюсь, что грязь, которой ты замарал имя Хэпбернов, останется лишь на тебе. Я буду молиться о твоей душе, кузен».

— Он был мне во всем примером еще с детских лет, — прошептал Дэвид. — Я ловил каждое его слово. Я не поверил, когда он сказал, что намерен избавиться от короля. Он рассуждал так логично, приводил довод за доводом, и я в конце концов поверил! Каким я был глупцом! Погубил жизнь ради этого обманщика.

Саймон взял стул и сел напротив Дэвида.

— Может, ты погиб. А может, и нет. Назови имена. Расскажи все, что знаешь о заговоре, и я буду за тебя бороться. Как я уже сказал, мне удалось подслушать ваш с Хэпберном разговор в лесу. Я хорошо знаю, что ты не уверен в успехе заговора, так же как и не уверен в главаре. Может, ты еще не оценил по достоинству то кружево, что я плету, чтобы спасти твою жизнь, но, когда все закончится, полагаю, я смогу сплести нечто очень убедительное. Уверен — король проявит милосердие к тем, кто помешает заговорщикам свергнуть его с трона.

— Заговорщики не просто хотели убрать его с трона, они хотели его убить. Думали, что этот способ быстрее заставит сторонников присягнуть новому королю.

— А ты в это не верил?

— Нет. Но я очень скоро научился не обращать внимания на подобные разговоры. А когда я выражал сомнение или начинал колебаться, Уолтер не давал мне опомниться — обрушивал на меня поток похвальбы и вполне резонных доводов. — Дэвид покачал головой, глядя на записку. — Теперь я вижу, что он никогда меня не любил, хотя уверял, что любит как брата! Еще в детстве я усвоил несколько уроков — смотреть снизу вверх на человека, который дает тебе крышу над головой, еду и одежду. Он ненамного меня старше, однако я всегда смотрел на него как на своего благодетеля. Но, Бог мой! И я еще хотел, чтобы Илзбет погибла ради Уолтера. — Он снова покачал головой. — Мне все время снилось, как ее ведут на плаху, и я просыпался в агонии страха и вины. Но даже несмотря на это, все равно шел за Уолтером.

— Да, за одно только это я желал бы посмотреть, как ты умираешь мучительной смертью. Но мне нужны сведения, которые ты можешь предоставить — они важнее мести…

Некоторое время Дэвид смотрел на Саймона, затем кивнул и заговорил: он старательно отвечал на все вопросы, которые ему задавали. Интересно, подумал Саймон, скоро ли Уолтер поймет, что подписал себе смертный приговор в ту минуту, когда плюнул в душу этого преданного, любящего молодого человека? Если Уолтер доживет до суда, он поймет это наверняка.

— Уолтер идиот, — заметил Питер, когда они с Саймоном сидели в маленькой гостиной его дома и пили эль. — Этот парень был ему безгранично предан, а он его не моргнув подставил. Ведь совершенно ясно, как его втянули в эту затею.