Горечь (ЛП)

— Погоди минуту, — сказал он внезапно, сбрасывая свой мокрый пиджак и бросая его на мой комод. Схватив край своей рубашки, он задрал ее выше головы, почти раздеваясь посреди моей спальни. — Может это поможет.

Его оголенная, сверкающая кожа груди была прямо перед моим лицом, выглядя как жаркая сцена из моих грез.

— Эм, а чем именно поможет? — Несмотря на мой гнев, щеки мои просто горели. — Если ты пытаешься отвлечь меня, то это не сработает, — сказала я, хотя мои губы сходили с ума от желания, и ему чертовски хорошо удалось меня отвлечь.

Его ямочки появились, когда он сверкнул улыбкой.

— Этого доказательства тебе достаточно? — спросил он, а затем поднял одну руку над головой, предоставляя моему вниманию всю левую часть его торса.

Я не могла поверить своим глазам. Прямо под ребрами, от подмышки до тазовой кости, было тату с моим именем, набитое изящными, черными чернилами. Дерзкие, с шипами лозы обвивали каждую букву, а потом исчезали где-то сбоку, предположительно у продолжения этой татуировки на спине.

— О. Мой. Бог. — Я покачала головой, пока пыталась понять на что я вообще смотрю — Что это всё значит?

— Как я уже сказал, я не из этой временной линии, — повторил он, опуская руку. — Я вернулся из-за Амулета пять дней назад.

— Так и было.

Чернила были высохшими. Сомнений не было. Я наконец получила доказательство — я наконец знала наверняка, что настоящий Трейс не лгал. Каждое его слово было правдой, и это лишь заставило мои чувства к нему взлететь до невероятных высот.

К несчастью, нельзя было сказать то же самое о Трейсе, стоящем передо мной.

Я сузила на него глаза, как два небольших разозленных снаряда.

— То есть, это был ты. Ты, тот, кто меня оставил умирать.

— Мне было нужно, чтобы мне доверяли, Джемма, — объяснил он, хотя его слова звучали окутанными сожалением. — Если бы Доминик понял, что мы работаем за одно, то убил бы Тейлор.

— А меня? Что насчет меня?

— Я знал, что он не ранит тебя.

— Ты не мог этого знать.

— Он всё так же одержим тобой, как и раньше. — Он надел рубашку обратно и сжал мышцы челюсти. — Риском был только Энгель, но я знал, что поскольку он пробовал твою кровь, то он не тронет тебя. — Он провел руками по влажным волосам, дав возможность смотреть на его прекрасное лицо. — Я знал, что смогу проскользнуть, заполучить Амулет, а затем ускользнуть, не вовлекая тебя ни в какую реальную опасность.

— Да что ты знаешь о реальной опасности? — Вся та боль и злость, которые прошли прошлой ночью, снова вырывались на поверхность, как кипящий котел. — Ты не задержался, чтобы лицезреть, что было! Ты просто ушел.

— Я должен был…

— Почему? — перебила я, мой голос изнутри дрожал. — Что было таким важным, что ты сделал со мной такое? Это было из-за Линли?

Его взгляд ожесточился.

— Линли больше нет, Джемма.

— Я знаю, но… — Погодите. Он сдался и не пытался больше вернуть Линли? Если это правда, то что-то радикально изменило его планы, и даже если это что-то ужасное, то мне нужно знать об этом. — Если это не из-за Линли, тогда почему ты так поступил?

— Мне нужно было остановить тебя, чтобы ты не отдала Амулет Энгелю.

— О чем ты говоришь? Я не отдавала Амулет Энгелю. — В этом я была точно уверена.

— Ты отдала бы, — сказал он сухо, а затем стал рассказывать мне историю, которую я, вероятно, уже не проживу. — Ты отдала его, чтобы сохранить Тейлор жизнь. В его венах была твоя кровь, в руках — Амулет, он стал неуязвимым. Ничто его не могло остановить. — Он опустился в кресло у моего стола и зарылся руками в свои черные, цвета полуночи, волосы.

Я мысленно вернулась к тому, что Доминик сказал о планах Энгеля касаемо Амулета. Что он хотел контролировать не живых и выйти из тени. Я вздрогнула при мысли, что он воплотил свой план в жизнь; при осознании, что я могла приложить к подобному руку.

— Так что произошло? — спросила я, сглатывая удушающий комок в горле, голова пульсировала от той карусели, что в ней сейчас вертелась.

— Случилось Восстание. — Он подвинулся ближе в кресле, и я не могла не заметить темные круги у него под глазами. Он выглядел уставшим — измученным. — Это было начало Ада на земле, — объяснил он так мрачно, как мог сделать только Жнец. — Воскрешенные начали спокойно скитаться по улицам, подпитываясь людьми прямо там, будто это было в порядке вещей. Никто ничего не мог сделать, и это стало началом того, что нас еще ждет впереди.

— Что предпринял Совет?

— Он был уничтожен. Весь Орден просто повергнут, — сказал он, в отвращении качая головой. — Фракции были в состоянии войны за власть и достаточно долго не могли собрать всё воедино, чтобы назначить нового лидера.

Волна тошноты подошла к желудку, когда я представила эту антиутопию, частью которой я не хотела быть.

— Это ужасно.

— Ты даже не представляешь. — Он прошелся рукой по лицу, будто пытаясь стереть эти картинки перед глазами. — Всё пошло к черту, Джемма, и становилось только хуже. Они всё захватили. Я должен был что-то делать. Я должен был остановить их и это был единственный путь.